«Чтобы быть мужественным, совсем необязательно бегать по джунглям с автоматом наперевес. Нужно просто не ждать чьей-то помощи. Если надо, устраиваться на вторую работу, чтобы сделать существование близких лучше. В общем, не ныть, а что-то делать»

Анатолий родился в Ольховцах Ляховичского района. Деревня — маленькая, даже памятника Ленину нет.

— Когда-то фашисты убили около десяти односельчан. Так поставили стелу. Больше зацепиться не за что. Хотя помню большое озеро. Летом мы там купались. Зимой оно замерзало, и все доставали коньки. Под лед проваливались регулярно — раз в год стабильно. Ребенком не думал, насколько это опасно. Родители волновались большего моего. Приходил домой в тяжелой и мокрой одежде, а мать начинала ругаться.

В школе Анатолию было неинтересно. Аттестат вышел не самым симпатичным. Только одна пятерка — по трудам. С такими успехами в университет не поступишь. Да и не хотелось. Парень поехал в Ганцевичи, где поступил в училище. Потом двинул в Новогрудок. Там случились поступление в колледж и прозрение: «Хочешь что-то иметь — надо учиться».

— Мне просто стало нравиться. Ты вдалеке от родителей, получаешь повышенную стипендию. Ее хватает и на жизнь, и на «с друзьями выпить». Рядом торговый колледж. Там девушек много. Возраст боевой. Так что все получалось.

Голос у Анатолия спокойный, улыбка — сдержанная, обладание собой — предельное. Он рассказывает, как после колледжа поступил на «заочку» Гродненского государственного аграрного университета учиться на агронома. В перерывах между сессиями работал в одном из хозяйств Ляховичского района. Первые полгода — бригадиром, потом — агрономом. Два сезона носился по полям на служебном уазике с кукурузой под сиденьем, контролируя посевы, удобрения, уборку, технику и пахоту.

— Работу делать нужно, а некому. Народу нет. Денег — тоже. Пытаешься заинтересовать мужиков: то премию пообещаешь, то просто уговоришь. Лишь бы все сделать. В какой-то момент передо мной встал выбор: учеба или работа. Я выбрал учебу и начал кататься на «шабашки» в Россию. Москва, Питер, Тверь — гастроли.

Когда закончился университет, Анатолий пошел в армию. Правда, после двух недель стал задавать себе вопрос «Зачем?». Долго не мог привыкнуть.

— Один раз досталось мне. Вся рука потом была синяя. На полигоне сцепились. Ребята решили показать, какие они начальники. Я получил разок, не понял за что, получил другой, ответил. Налетела куча. Вот такая история.

— А хорошие воспоминания есть?

— Так и это не сильно плохое. У меня в армии появились выдержка, психологическая устойчивость, несколько хороших друзей. До сих пор общаемся. После дембеля месяца два привыкал к обычной жизни. Тут тебя никто не покормит в определенное время, не решит за тебя, чем заниматься. Работы на гражданке долго не было. Потом решил устроиться в органы. Полгода учился в школе милиции на базе высшего образования. А затем начал работать участковым в Барановичах. Восток города, пятый, кажется, участок, улица Энтузиастов.

— И как?

— Сложная работа. Она меняет. Очень. Начинаешь по-другому смотреть на жизнь. Участковый же постоянно работает с негативом: неблагополучные семьи, алкоголики, скандалы. Психика под давлением. Наверное, я потому и уволился. Во-первых, свободного времени нет: ни на личную жизнь, ни на что. Работаешь с 14:00 до 0:00. На выходных бумажки закрываешь. Во-вторых, на людей начинаешь смотреть как на источник негатива. Идешь по улице и воображаешь, что тебе навстречу двигаются скандалисты и алкоголики. Молодость уходила.

Анатолий расстался с милицией и возобновил свои гастроли в Россию. Занимался в основном внутренней отделкой. Зимовал на то, что заработал летом. Деньги были, но их явно недоставало.

— В итоге на четыре месяца поехал в Швейцарию. Страна удивительная. Зарплаты высокие — в районе $4000—5000. Все бы так жили. Правда, мне, не гражданину ЕС, платили только $1200. При этом работа серьезная. Я же аграрий по образованию, так что трудился на местного фермера. Он выращивал огурцы и помидоры в теплицах, салат на грядках. Я у него делал все: сажал, убирал, ящики с удобрением таскал, техникой управлял. В 9:15 — кофе. В обед — час на еду. И тебя постоянно контролируют, чтобы никакого простоя. Сложная работа. Сложнее, чем на русской стройке. Я, может, и бросил бы в первый месяц, но денег на обратный путь не было. А потом привык.

Анатолий вернулся в Беларусь. Работы не было, зато лишней рефлексии хватало. Повидал он много чего, а успех все не приходил. Вокруг знакомые покупали машины и квартиры, становились увереннее, заводили семьи. Хотелось денег и устроенности.

— Мне было практически 30. И в эти 30 лет я ни хрена не добился. Поэтому надо было что-то менять… — вспоминает мужчина.

Свободного времени был целый кузов БелАЗа. Решению рвануть во Французский иностранный легион ничего не мешало. Чтобы добраться из Барановичей в Париж, Анатолий потратил двое суток.

— Даже наполовину не был уверен, что меня возьмут. Просто хотелось попробовать. Создать точку отсчета. Не возьмут — буду искать что-то другое. Возьмут — начну новую жизнь.

На одно место претендовало десять человек. Медобследование дало хорошие показатели. Потом начались нормативы. Не зверские: все равно потом подготовят. Претенденты сдавали челночный бег. Есть две базы. Добежать до другой нужно до сигнала. Количество времени на преодоление отрезка сокращается. Сигнал начинает звучать чаще. Нервы напрягаются, дышать становится сложнее.

Потом тесты на компьютерах — три штуки. Потом бег — 2800 метров за 12 минут. Потом беседа с психологом и углубленные медицинские тесты.

— Пока принималось решение по мне, приходилось работать в части. Где-то убрать что-то, где-то перенести. Однажды поехали в дом престарелых.

В итоге белоруса приняли. В учебке он жил с русским, португальцем, испанцем и бразильцем. Пытался объяснить иностранцам, откуда он, что Беларусь — это не Россия. Те понимали меньшинством. Требовалось много учиться и мало спать. Иногда сна не происходило двое суток. Затем два-три-четыре часа в кровати — и снова работа. Раньше полуночи новобранцы не ложились. Маршировали, разучивали песни, подтягивали французский.

— Сдавали нормативы. Полоса препятствий — 800 метров, которые надо пройти за 5 минут. Потом кросс на 8 километров во всей экипировке: каска, рюкзак весом 11 килограммов, автомат, берцы — надо уложиться в 50 минут. Первое время было тяжело. Там своя специфика. Вполне нормально, когда новобранца воспринимают как ничто. Он должен беспрекословно выполнять приказы. Со временем, как в любой армии, он показывает себя и получает уважение. Правда, все равно есть куча ограничений. Прослужив пять лет, получаешь определенные вольности. Но до истечения этого срока нельзя, допустим, жениться. Можешь расписаться, но, если руководители узнают, контракт никто не продлит.

Казармы — блочной системы. Комнаты по четыре человека. Внутри умывальник. Туалет — один или два — в коридоре. В соседях — полный интернационал.

После трех лет службы Анатолия отправили учиться на капрала (сержанта по-нашему). Курсы были шестинедельными. Тесты, недосып — все как при поступлении. Затем начались миссии. Белорус побывал в Мали и Французской Гвиане. Первое время служил в кавалерии, ездил на бронированной машине, позже была пехота, еще позже — работа сапером.

— По французским меркам зарплата небольшая — $1200. Если миссия, можно получить $3200. В Гвиану поехал добровольцем. Жил как леший, полтора года провел в лесу. Мы следили за золотоискателями, которые незаконно пересекали границу и гектарами вырубали леса. Находишь еду — сжигаешь, находишь вещи — сжигаешь, находишь поселение — сжигаешь. Постоянные дожди, сырость, москиты, змеи. Инфекция палюдизма — у нее две стадии. Если первая, то просто повышается температура, если вторая — беда. Надо, чтобы человека быстрее забирал вертолет, а то может сгореть. Вертолет вызывают и при укусах летучих мышей. Спишь себе в гамаке, вытянул руку или ногу, она надкусывает и начинает кровь сосать.

Анатолий делает паузу и вспоминает, что во время боевых действий страх не ощущается. Все тело заливает адреналин. Мыслей, что тебя может настичь пуля, нет совершенно. Хотя у многих срабатывает защитная реакция. Люди истерят и боятся выйти из машины.

— В Мали было +50 в тени. На тебе каска и полная амуниция. Кто-то падает в обморок, кого-то тошнит. Героического мало. Романтика из боевиков быстро выходит вместе с потом. Как-то мы нашли заминированную машину и попали в засаду. Началась стрельба. Хорошо, что обошлись без жертв.

Многие не выдерживают легиона и дезертируют. Никто потом их не ищет. Зачем, если такой конкурс? Люди накапливают какую-то сумму денег и предпочитают продолжать жизнь без постоянных нагрузок (физических и психических) вдали от семьи. Зачастую легионеры просто уезжают в отпуск и не возвращаются.

В начале нынешнего года служба во Французском иностранном легионе стала недопустимой по нашим законам. Легионерская карьера бывшего агронома закончилась. Сейчас Анатолию 34. Он снова ищет. Правда, теперь он увереннее, так что поиск дается проще.

— Я стал спокойнее и самостоятельнее. Мне не нужно разрешения или одобрения. Я ни к чему не привязан. Заметили, что в Беларуси слишком сильные родственные связи? Хотя даже не связи, а подчинение. Все решают за тебя, с кем и как тебе жить. Еще есть обратная сторона. У нас мамы-пенсионерки помогают своим взрослым детям. И это не просто доброта душевная, а какая-то заведенка. Для той же Франции это вещь просто недопустимая. Тебе 18 — иди работай. С родителями увидишься на выходных или на праздниках. Помощь есть, но незначительная. Чтобы жить красиво, надо трудиться.

Деньги, к сожалению, просто так не достаются. Так что настоящий мужчина — это человек, готовый принять решение и сделать выбор, который не будет мешать жизни окружающих, трезво мыслить и оценивать обстановку, используя ее в своих интересах.

Это «Мужской клуб» — рубрика, в которой не обязательно будет разливаться тестостерон, но в которой будут рассказывать о мужчинах. Совершенно разных. Если вы считаете историю своей (или товарищей, друзей, братьев да прочих родственников) жизни и порядок собственных мыслей интересными, присылайте истории на адрес nm@onliner.by.

Мужские электробритвы в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by