В суде допрашивают Владимира Япринцева: «Forex — это для лохов, никогда не лезь в бизнес, в котором не разбираешься»

Это дело о настоящем белорусском бизнесе, семье и дружбе. Сегодня допрашивали главного фигуранта — Владимира Япринцева, одного из основателей империи «Трайпл». При попытке выйти на конкретные юридические факты вопросы обвинения вязнут в понятиях. Огромные суммы денег летали от одного к другому через границы на простом и понятном спортсменам основании — «честное слово». Документы были вторичны. Что делает за решеткой старший Япринцев, становится понятно все меньше. Он и ранее брал на себя десятки миллионов долларов, но всегда возвращал и договаривался. От долга он не отказывается и теперь. У самого Япринцева ответ короткий: он уверен, что таким образом от него захотели избавиться.

В суде Центрального района сегодня продолжается процесс по делу Япринцевых. Сегодня допрашивают Владимира Япринцева: «Родился в Ашхабаде, окончил среднюю школу, где стал заниматься самбо и дзюдо, стал чемпионом СССР. После этого белорусский тренер забрал меня из Туркменистана. Окончил институт физической культуры, отслужил в армии, доктор философских наук. В 1992 году Чиж предложил мне заняться бизнесом».

— Все ребята были выходцами из борьбы — занимались торговыми операциями. Юрий Чиж предложил стать соучредителем «Трайпла» — на тот момент эта компания уже существовала. С тех пор там и работаю, — спокойным голосом рассказывает Владимир Япринцев.

Япринцев говорит, что договор по долям был 50 на 50. Потом взяли третьего партнера.

— Занимались продажей ковров, лампочек, спиртного. Можно книгу написать о тех событиях. Потом ушли в производство — открыли компанию по производству пластиковых окон. Рынок в Беларуси был маленький — на мне лежали отношения с российскими партнерами. С самого начала кто-то отдавал деньги, кто-то нет. Однажды вообще «угорели» сильно от поляков. Потом я предложил, что деньгами должен заниматься кто-то один, — с тех пор за это отвечал Чиж.

Я занимался привлечением финансов. Юра из деревни, я тоже. Добивались всего только своими поступками. Я занимал деньги под свое имя. Банковской истории не было никакой. Дали миллион друзья в Германии — с этого начался наш бизнес.

Я всегда Юру за брата считал — он крестный отец моей дочери, я — крестный отец Вовки [сына Чижа — здесь и далее прим. Onliner.by]. Это тот случай, когда друзья становятся родственниками — мы жили на одной площадке, это была инициатива Юры.

Его друзья — мои друзья. Он всегда был достойным человеком, я не знаю, что случилось.

— В начале «нулевых» Чиж пришел и сказал, что есть возможность войти в круг переработчиков, — продолжает Владимир Япринцев. — Это всегда сложно было. Нужна была сумма денег и собственно нефть. Я, вообще-то, думал, что до сих пор мы нефтью и занимаемся. Все сделки проводил Виктор Герасимук (бывший партнер по «Трайплу») и сам Чиж. Потом место Вити занял Владимир Ботвинко (первый заместитель генерального директора «Трайпла»).

Когда я попал в СИЗО, с удивлением обнаружил, что мои полномочия изменились. Поверьте, мы брали и не сразу отдавали гораздо бóльшие суммы, и ничего. И нам не отдавали. И все под мою подпись. А теперь оказалось, что эти письма были какой-то гарантией — это не так. Даже внимания на них не обращал. Я не знаю, входила ли в мои обязанности подпись таких бумаг, но все знали об этом, включая Ботвинко и Чижа. Всегда вели бизнес так.

Напомним, что гарантийные письма — один из пунктов обвинения: Япринцев подписывал их, не имея на то полномочий.

Обвинитель просит отца охарактеризовать сына Казбека.

— После учебы они [Исаак Пападопулос — сын друга нашей семьи, Александр Арабян и Казбек] сами начали заниматься бизнесом с 2009 года. Это была их инициатива, никто не продвигал. Взяли компанию, входившую прежде в «Трайпл», и стали работать.

Я всегда считал, что Казбек — хороший сын и хороший отец. И чем больше знакомлюсь с материалами дела, тем больше в этом убеждаюсь. Он тоже мастер спорта по самбо и дзюдо.

Говоря о помощи сыну в бизнесе, Япринцев категоричен:

— Я только орал на них — больше никакой помощи не было. Работая в своей компании, все тендеры по цементу они проигрывали «Трайпл». Потом начали заниматься оптовой продажей чая, кофе. Спрашиваю обычно — все нормально? Все нормально.

У Казбека был кабинет на 2-м этаже — каморка Папы Карло, без окон.

К сожалению, с сыном и его партнерами мы общались нечасто, несмотря на то, что работали в одном здании.

Мне больше казалось, что Казбек чаще был в кабинетах Чижа и Ботвинко.

Владимир говорит, что молодые ребята, работая в компании «ТМЦТ», были в нужной среде и спокойно общались с деловыми партнерами, поэтому за дело не переживал. Чуть позже он скажет, что вообще не следил за Казбеком — куда он ездит и как ведет дела, «сыну 32 года уже».

— Офшорные компании? Думал, что нет.

Да мне это не было интересно. Работают и работают. «ТМЦТ» может формально уже и не была в «Трайпле», но во всех корпоративных справочниках (даже в колхозе нашем) телефоны Казбека и Алика были. А у нас, как только деловые отношения разрывались, все названия и имена вычеркивались быстро.

— Организовывали ли вы для Казбека деловые встречи, сводили ли с партнерами? — спрашивает прокурор.

— Никогда. Казбек часто был со мной как сын. В среде друзей, в которой я имею честь находиться, семьи в почете. Конечно, это имело отношение. У Казбека не могло быть отношений с Савяком и Мамиашвили, если бы не было меня и Чижа. Иногда Казбек просил встретиться с какими-то ребятами, спортсменами. Но в их дела я никогда не вмешивался.

Владимир Япринцев уточняет детали некоторых дел, которые в большинстве случаев не имеют отношения к объекту рассмотрения данного процесса. Но из всего становится понятно, что передачи наличных денег в крупных суммах (сотни тысяч долларов) под честное слово или через Казбека были нормой.

Допрос дошел до этапа «ресторан» — когда летом 2013 года в «Золотом гребешке» встретились Мамиашвили, Чиж, Савяк и Япринцевы с Аликом.

— Я не помню никакого разговора о нефтяном бизнесе. И вообще удивился, когда увидел на встрече Казбека. Он сказал: «Я Юру [Савяка] знаю, хочет с нами поработать». Я только возразил: какой он тебе «Юра»? Будьте внимательны — они мои друзья.

Обвинитель просит рассказать об отношениях с Мамиашвили.

— Знакомы с 80-х годов. Я был в ЦСКА, и он. Очень уважаемый и достойный человек. Не может быть, чтобы он написал заявление — я еле глазам своим поверил, когда увидел бумагу. Перед задержанием он мне позвонил и мы нормально поговорили.

У нас никогда не было с ним никакого бизнеса. У меня вообще не было никакого бизнеса, кроме «Трайпла».

В следующий раз Япринцев-старший, по его словам, о проблемах узнает в сентябре 2014 года — почти через год.

— Я не страус: долги не в первый раз. Была уже в жизни ситуация, когда я потерял все. Друг однажды попал на деньги, и мне пришлось возвращать его долги. Я продал квартиры, машину и вернул. Но в нашем случае никаких контрактов я не подписывал, никаких денег не получал.

Как успевал, отец закрывал долги сына перед несколькими людьми, которые на этом процессе не являются потерпевшими, — наличными деньгами и переводами. Что могли — переносили на поздние сроки.

— Летом 2013 года Казбек устроил мне встречу с Андреем Рабцевичем. Клясться на Библии тот меня не просил, и никаких разговоров о «Трайпле» не было. Ему нужно было реактивное топливо на $3 млн, мои ребята сказали, у них есть. Никаких гарантий он не просил. Но бумаги все с юридической точки зрения ведет четко — молодец.

Позже Казбек сказал, что Андрей отказался от сделки, но деньги его оставили у себя под проценты. Рабцевич тоже вышел на меня — «ребята взяли деньги в оборот, мне будет комфортнее, если возьмете деньги на себя».

Через некоторое время Андрей вышел на меня снова — ребята не успевают оплачивать. Через 2 дня передал ему 100 тысяч долларов, потом еще 60 тысяч и 20 тысяч: «Андрей, не переживай. Я знаю, как отдать деньги».

Куда делись 3 млн долларов, которые перевела компания Рабцевича на офшорные счета Казбека и Алика, Владимир Япринцев не знает.

Владимир Япринцев уточнил, что за последние 2,5 года он получил 12 млн долларов и 6 млн евро дивидендов в «Трайпле». После этого в мае 2015 года продал еще свою Bentley за 100 тысяч долларов и за столько же — машину Казбека — Audi.

— В июне 2015 года мы договорились о встрече с Мамиашвили. Перед этим Казбек сказал, что часть денег сгорела, часть не дошла еще, часть повисла в долгах. Приехали к Мише. Казбек объяснил. Эмоции были, но дружеские.

В Минске после этого Япринцев встретился с Чижом: так и так, проблемы у малых. По словам обвиняемого, Чиж сказал: да, надо было нам с тобой внимательно за ними смотреть. Он также предложил взять Мишу и Ботвинко [первый заместитель «Трайпла», долг около 7 млн долларов] на себя. Потом, сказал он, продадим «Кемпински» [недостроенная гостиница на проспекте Независимости в Минске] и разберемся.

— На следующий день я позвал Казбека: завтра идешь на фирму и переписываешь все доверенности, продаешь машину и нигде не лазишь больше.

Деньги ведь в «Трайпле» были. Я полетел к Мише. Встретились в грузинском ресторане. Выслушал в адрес своего сына справедливые вещи, и мы разошлись. Договорились, что в сентябре деньги будут.

Потом Миша предложил забрать мою долю. Они прилетели в Минск, привезли банкира и юриста. Подписал бумаги. Плохо мне стало не от того, что я долю потерял, а потому, что мой друг Юра [Чиж] даже не приехал на встречу. Мне сделали операцию. По телефону Миша сказал, что порвал документы — «такой ценой, брат, мне не нужно. Не было дня, чтобы Миша и Юра Савяк мне не позвонили и не пожелали здоровья.

Потом в банке еще я сделал расписки, разделив сумму в 33 млн долларов между Мамиашвили и Аксентьевым: я был уверен, что это их деньги.

Следующая встреча произошла уже в Минске.

«Акции у нас есть, что с ними делать?» — спросил Мамиашвили.

Чиж ответил, что в сентябре будет 10 млн от продажи «Кемпински», на 20 млн есть квартир, офис можно продать еще. А потом они попросили меня удалиться и поговорить отдельно.

Я понял, что рассчитывать могу сам на себя. В следующий раз я должен был вылететь в Москву 11 августа. Накануне перезвонил Миша. Я ему рассказал все, договорились о встрече.

Вскоре Владимир Япринцев был задержан.

Так куда делись задолженные перед Савяком, Мамиашвили и Аксентьевым (мнения расходятся по поводу хозяина денег) 24 млн долларов, за счет процентов превращенные в 33 млн (не считая «мелких» долгов)? Владимир вспоминает, что ему рассказывал Казбек.

— Часть денег застряли в компаниях, часть — неудачная инвестиция на рынке Forex. До этого я знал о долгах, но был уверен, что деньги есть. А я же ребят еще пацанами возил в психбольницу, показывать наркоманов. А потом еще дал 20 тысяч долларов, которые можно было проиграть онлайн. Мораль была проста: Forex — это для лохов, никогда не лезь в бизнес, в котором не разбираешься. Значит, плохо воспитал, — вздыхает Владимир Япринцев.

— Могу ли я сейчас рассчитаться с Рабцевичем? А кто-то из тюрьмы может? Я был богатым человеком, а что сейчас происходит с моим бизнесом — понятия не имею.

Да, все долги я подписал сам. Но денег я не получал — только чтобы закрыть проблемы сына.