Репортаж с другого конца света. Как выглядит жизнь из маленького дотационного райцентра

Отлаженная система параллельных миров работает как часы. Одна реальность приготовлена для жителей столицы, другая — для периферии, третья — в телевизоре… Есть варианты на самый изысканный вкус. В то время как минчане стараются выжить под гнетом волатильности и бесчеловечных SMS, на другой стороне земли, в райцентре, скажем, Буда-Кошелево несколько другие задачи. Там не всегда действуют столичные законы физики и экономики. Люди месяц живут на сумму, которую какой-нибудь интернет-комментатор каждый вечер тратит в клубе. Всевозможные модные потрясения докатываются в глубинку с задержкой и сильно потеряв свое великолепие. Там доллар до сих пор по 62 копейки. Туда и отправимся.

Всех въезжающих в райцентр приветствуют жирные улыбающиеся куропатки размером с хорошую курицу. Эту милую традицию стоило бы перенять другим населенным пунктам.

Обязательная улица Ленина украшена аккуратными домами карамельной расцветки. Есть стандартный набор: клуб, школа, милиция, базар, «малые формы». И почти нет коммунальных пальм из бутылок.

Население городка — 9 тысяч человек. К промышленности относят филиал молокозавода и на всякий случай КБО. Главный гигант индустрии — предприятие «Амипак» (бывшая «Сельхозтехника»), выпускающее упаковку.

Каких специалистов недостает району для полного счастья? Если судить по базе вакансий Минтруда, сильнее всего городку сейчас не хватает заместителя редактора районной газеты — обещают 6,4 млн в месяц. Еще ищут хирурга на 5,5 млн. Другие врачи тоже нужны, зарплата — от 2 млн до 4 млн.

Некоторые жители райцентра, избалованные вниманием прессы, реагируют на расспросы, как бывалые звезды.

— У нас голова болит, — сразу исключает развитие отношений семейная пара.

— Спешу, — неторопливо скрипит по снегу пенсионер с системным блоком в коробке.

— Денег от этого не прибавится, — практичный молодой человек дает понять, в каких случаях он готов общаться с незнакомцами.

Зато торговцы с маленького рынка реагируют на диктофон молниеносно. Через несколько секунд вокруг нас собирается уже небольшая манифестация человек на десять. Некоторое время говорят все одновременно. Тепло одетая дама подытоживает свою пламенную речь о трудностях предпринимательства:

— Не надо меня фотографировать! И сотрите все!

Секретные крикуны должны быть в любом коллективе. Для чего-то же их предусмотрела природа. Большинство все же ведет себя более последовательно. Когда спрашиваешь про жизнь, в унисон заводят скорбную букву «у», имея в виду, что не все пока ладно.

— У людей денег нет, значит, и у нас прибыли никакой. С утра продала пару перчаток, боюсь, это на сегодня и весь мой бизнес.

— А если не торговать — куда тогда? Деться тут некуда, работы нет. Из рабочих мест — школа, милиция да магазины.

— Без сертификатов торговать запретили, а отечественное-то, оказывается, еще попробуй закупи, — уже почти без эмоций, как о чем-то само собой разумеющемся мужчина делится опытом общения с отечественными производителями. — Я уже несколько недель добиваюсь, чтобы мне из Пинска просто прайсы прислали на их продукцию. Писал, звонил… Сначала объясняли, что потерялось мое письмо. Потом испортился их почтовый ящик. Потом заболел человек, который умеет им пользоваться. Я уж и не знаю, что думать.

У ног пристроился пес Лопоух. Внимательно слушает, следит, чтобы ничего не перепутали. Он нынче щеголяет в новом ошейнике. Этот аксессуар постоянно крадут какие-то противники малого бизнеса. Предприниматели покупают следующий.

В маленьком кафе «Алеся» аншлага пока не видно. Основной наплыв случится попозже, когда придут рыночники. «…За эту низкую цену вы забудете о нежелательных волосках…» — умиротворяюще бормочет телевизор, живущий в своем идеальном мире нежелательных волосков. Под экраном пристроил костыли человек, представившийся Терешковым, — с большой красивой чашкой. В отличие от предпринимателей, жизнью он полностью доволен.

— Живу-то я один, самому готовить трудно, вот и захожу сюда периодически — перекусить, кофе выпить. Не шикую, но и не бедствую. Сбережений и пенсии вполне хватает. Вообще-то, я уж три машины продал.

— И много еще осталось?

— Одна еще… А на жизнь пусть жалуется тот, кто не хочет работать. Я вот хочу, но не могу.

Загадочный Терешков уходит, освобождая место продрогшим торговцам с базарчика.

В помпезном Доме культуры — снежинки, золотые звезды и выставка творчества. Методист Алеся, стоя на стремянке, равняет ангелочков:

— На работе сутками. Надо же деньги зарабатывать.

— Наверное, большие деньги-то… — завидуем откуда-то снизу.

— Маленькие, — успокаивает Алеся. — В пересчете на члена семьи меньше 2 млн выходит.

Рассказала, что когда-то в местном колледже получила диплом техника-механика, но после декрета устроилась в ДК. Учится заочно в БГУ, так что осталось немного потерпеть, и в городке будет свой философ.

В кабинете директора суета, непрерывно кто-то входит и выходит. Директор Яна Покотылюк простужена, сипит, держится за чашку с чаем, чтобы не упасть. Но не уходит: надо готовить мероприятие.

— Как живется тут? Да нормально, мне нравится. Я родом из района, отучилась в Минске, вернулась, полгода назад назначили директором. Пока сложновато, учусь на ходу. В том числе лавировать, «прогибаться», быть жесткой, где надо. На самом деле людьми руководить оказалось сложно, все разные: по характеру, темпераменту, возрасту. Как бы то ни было, уезжать отсюда я не намерена. Нам объяснили, что работник культуры должен быть больным на голову в своей профессии. Думаю, я как раз такая.

Кому что, а у Яны своя реальность, свои заботы. Она принимается рассуждать, где бы раздобыть побольше творческих людей: уверена, в районе они есть, но их надо как-то отыскать. Молодому да горячему директору пока непросто поверить в скучную прозу жизни. Пожаловалась: хочется, например, провести фестиваль уличных культур, но приходится учитывать, не слишком ли дорогое это удовольствие.

Культура тут вообще на каждом шагу. 16-летняя Ольга радуется жизни:

— Вот иду в наш ДК, петь буду! Вообще-то, я учусь в Гомеле, в музыкальном училище имени Соколовского, приехала на каникулы. Там весело, но мне все равно здесь больше нравится. В большом городе слишком много людей, машин, суеты. После колледжа вернусь сюда, хочу в ДК работать. Ага, знаю, что там три копейки мне заплатят. Согласна работать из любви к искусству!

Школьный дворник Евгений из деревни Бронница в райцентре по производственным надобностям. В его реальности все спокойно, надежно, предсказуемо:

— Зарплату дают, все есть, на еду хватает… На Египет? — улыбается, но не уточняет. Наверное, тоже хватает. — Да нормально живем, не жалуемся. Еще и детям помогаем. Трое их у нас, взрослые уже.

Анастасия из агрогородка Губичи рассказывает и сама же хихикает, как занятно звучат перспективы, если сформулировать их вслух:

— Агрогородок Губичи, отличная деревушка! Учусь в лицее на повара-пекаря. Наверное, буду работать в школьной столовой. Хотя бы 4 млн платили…

Озеленитель Люда за неимением чего-либо зеленого пока занята скалыванием льда. Старается не беспокоиться о том, на что не может повлиять. Так ее учил Будда.

— Кризисы всякие, валюта — ой, от меня это все далеко. Мне сейчас главное остановку от снега и льда очистить. А Багамы всякие — не нужно мне это, и так нормально…

Буда-Кошелево даром что городок небольшой — недавно обзавелся собственным супермаркетом с тележками и охранником. На парковке у магазина проходит встреча друзей.

— Называйте меня Дормидонтом, — кокетничает человек, уже принявший некоторые меры, чтобы не замерзнуть. — Городу нужен спорткомплекс! Хотели когда-то бассейн построить на три дорожки. А у нас что построили? Вон, «Евроопт»… Мне хотелось бы, чтобы секция борьбы была, сына отдал бы. Пока-то он на скрипке играет, но не нравится ему.

Сам Дормидонт, как и многие местные мужчины, ездит на заработки в Россию. Говорит, скоро опять отбывает на трудовую вахту. Пока же он спешит в уютный Passat, где ждут товарищи, Поплавская и Тиханович. «Малиновки заслышав голосок, припомню я забытые свиданья», — доносится из салона.

Наталья Ивановна работает в семенной инспекции. Пока обеденный перерыв — добыла немного карпов. Жаловаться не хочет, но и оптимизма не испытывает:

— С работой в городе сложно, платят мало, закрывается все. У меня трое детей, старшему 13. Муж работает водителем в хозяйстве. С ним на двоих выходит 7 млн в месяц. Сколько нужно для счастья? Конечно, человеку сколько ни дай, он захочет больше…

Масштабы запросов Натальи Ивановны таковы: мечтает о доходе 10 млн в месяц.

— На каждого?

Смеется, удачная получилась шутка:

— Да нет, на семью нашу, чтобы хоть детей одеть. Сейчас выкручиваемся, после старшего младшие что-то донашивают. А ведь они не только одежду хотят. Младший просит сенсорный телефон, как у старшего, — приходится напоминать: «Ты в первом классе, а брату мы только в седьмом купили. Так что терпи». Но зато нам как многодетной семье кредит дали, мы дом купили!

Пенсии — это, пожалуй, самый надежный источник дохода в Буда-Кошелеве и не только. Пенсионерка Анна Владимировна наполняет кормушку для птиц:

— В квартирах тепло, не голодаем, всего хватает… Жизнь ведь от нас самих зависит. Вот мы захотели, чтобы двор был красивый, — сами украшали, вырезали фигурки, делали кормушки, сами следим, чтобы никто не ломал.

Директор школы из деревни Буда Люшевская Людмила Михайловна на райцентр нынче не нарадуется:

— К областным «Дожинкам» в позапрошлом году улицы облагородили, здания оштукатурили, покрасили, красиво все сделали. А вот школе нашей помощь не помешала бы. Но предприятий в деревне не осталось, колхоз убрали, поддержать нас некому. С родителей чего уж взять, если у мамы ученика зарплата 800 тыс.?.. Вообще, не думаю, что многие из нынешних детей в районе задержатся, как ни печально. Что с этим делать? Да рецепт-то один — создавать производства. Вот только как и кто этим будет заниматься? У меня самой трое детей. Старшие уже уехали, и младшую дочку я буду выпихивать отсюда руками и ногами.

Михаил Ильич расчищает снег у дома. Всю жизнь он проработал водителем, теперь так отдыхает:

— Нам-то с женой, всю жизнь отработав, теперь хорошо: пенсии, хозяйство, все есть, всего хватает. Детям да внукам помогаю. А если люди жалуются, так и правильно делают. Не осталось им организаций, где работать. Была, например, тут ПМК — не сохранили. А надо ж было руководителям нашим крутиться, что-то придумывать — была бы сегодня работа.

Через окно единственного зарегистрированного автосервиса сверкает хозяйский мотоцикл из чистого серебра. Рядом лихая шляпа и мешок картошки.

Работники, расположившись в автомобильных креслах, источают стабильность.

— Работы не много и не мало, в самый раз. Приезжают и из других райцентров. Легальных-то конкурентов у нас, которые налоги платят, в округе нет. В общем, жить можно, на хлеб с маслом хватает.

Начинаем допытываться, сколько стоит этот «хлеб с маслом». Выходит, что в частном автосервисе зарплаты те же, что и в среднем по городу, — около 3,5 млн. К идее искать более «жирное» место в городах покрупнее автослесари относятся скептически.

— А в Гомеле этом вашем что?

— Ну-у, так… — вкратце с помощью жестов обрисовываем экономическую ситуацию в областном центре.

— То-то. Нечего метаться. Где живешь, там и работать надо.

Читайте также:

• Веселый авантюрист. Как работается распределенцу туристического вуза в глуши
• Говорит и показывает народ. Люди из агрогородка в глубинке о том, как жить на зарплату в $150
• Гонцы с большой земли. Добрый репортаж о работе выездной почты

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by