«От белорусов хочется больше активности и креативности, какого-то огня в глазах». Красавица-чемпионка Алина Талай разрывает шаблоны

Алина Талай — рекордсменка Беларуси по бегу с барьерами и фотогеничности. В нынешнем году девушка победила на чемпионате Европы и стала третьим призером чемпионата мира. Впереди Олимпиада в Рио-де-Жанейро. К ней уроженка Орши готовится в пригороде Вены. Ненадолго вернувшись в Минск, самая улыбчивая спортсменка страны успела дать Onliner.by интервью о закрытости и душевности белорусов, о работе контролером в ЖЭСе, а также о своей любви к готовке и мотоциклам.

Гайдаевская фраза про «студентку, комсомолку, спортсменку и, наконец, просто красавицу» применима по отношению к Талай лишь частично. Университет она уже окончила. В молодежных организациях не состоит, хотя довольно свободно высказывает свою гражданскую позицию. В остальном же — вполне себе молодая Наталья Варлей. Алина становилась победительницей европейских первенств и теперь нацелена на пьедестал ближайшей Олимпиады. Девушка способна быть бесконечно очаровательной в любой ситуации. Бронебойная улыбка оказывает гарантированное действие.

* * *

— Вы уехали жить в Австрию…

— Я бы не сказала, что уехала жить. Я уехала тренироваться. Традиционные спортивные сборы — 20—25 дней на одном месте. Потом на полнедели-неделю домой. Вот так и получается, что бо́льшую часть года я провожу в Австрии.

— Чем вас удивляет эта страна?

— Я побывала много где. Поэтому какого-то «вау» — как все здорово, как все круто — Австрия у меня не вызвала. Но да, страна довольно интересная. Со своими правилами и даже заморочками. Мне там определенно приятно.

Конечно, я слышала много историй, как нашему человеку, который уезжает в Европу, из-за менталитета сложно найти общий язык с местными. Но лично мне за границей абсолютно нормально и комфортно. Может быть, сказываются мои туристический опыт и коммуникабельность. Хотя, в принципе, в последние годы идет глобализация. Думаю, люди по своей сути везде одинаковые. Так что белорус способен понять и аргентинца, и китайца.

— Белорусам есть чему учиться у австрийцев?

— В Австрии есть традиции. Тот же кофе, который в Вене просто везде. Если ты встречаешься с другом и идешь в кафе, это целая процедура. Там я превратилась в кофеголика, который за день железно выпивает пять-шесть чашек. Это ужасно и, признаться, не очень хорошо для спорта. (Смеется.)

Правда, мне не кажется, что мы прямо-таки должны чему-то учиться у австрийцев. Белорусы немного закрытые, но душевные. Если нас раскрыть и расслабить, становится очень тепло. Белорусам просто нужно время. Культура приходит к нам с Запада с опозданием на 10—15 лет. Думаю, у белорусов появятся свои традиции и ритуалы. Мы научимся наслаждаться жизнью в целом и конкретными ее моментами в частности. Вот просто сидишь на террасе летнего кафе, смотришь на людей — и радуешься. Тем более в последние годы в Минске открылось много заведений — город стал более европейским и уютным.

— Скучаете по дому?

— Березки по-прежнему не снятся. «Песняров» во сне тоже не слышу. Я скучаю по родным, по любимым местам. Но какой-то гнетущей, прямо глобальной тоски у меня нет. В Австрии мне комфортно. Много работаю — грустить некогда.

Понимаете, жизнь в другой стране не разрывает шаблоны, но определенно позволяет отрезвиться и выйти из контекста. На Беларусь я смотрю уже немного по-другому. В принципе, мне кажется, что тут все нормально. Шаг за шагом, по чуть-чуть страна развивается. Однако мне бы хотелось от людей больше активности и креативности, какого-то созидательного движения и огня в глазах.

Может, у меня такой круг общения, но в Австрии люди просто горят своей идеей. И это заводит. Хочется соответствовать. Ты приезжаешь из Австрии, где у людей полно эмоций, полно идей, в Беларусь — и тебя тут немножко гасят. «Успокойся, все спокойно, все нормально»… Не все сразу.

Хотя мне очень нравится возвращаться. Это странно звучит, но в Австрии я научилась радоваться Минску. Если ты постоянно находишься в городе, то не замечаешь декораций. Дом — машина — дорога — работа — дорога — машина — дом. А что там вокруг — непонятно. Это свойственно всем странам. Правда, когда ты бываешь в городе не так часто, начинаешь кайфовать от мелочей. Гуляешь, смотришь на людей, слушаешь маленькие диалоги в магазинах… Меня все это радует. Конечно, не в нынешний дождь, а летом. Пройтись в солнечную погоду по проспекту — это здорово. Лично мне нравится. Пусть у нас и нет однозначной позиции по поводу архитектуры центрального Минска.

А еще я думаю, что нам определенно стоит сделать визы доступнее. А то выходит дороговато. Безусловно, люди из Европы могут позволить себе такие траты, но упрощение процедуры и ее удешевление принесут стране пользу. Да, у нас нет гор, как в Швейцарии, но есть что показать иностранцам.

— Касаемо культуры, которая приходит к нам с Запада: в Австрии есть хипстеры?

— Слушайте… Хипстеры… А что это вообще за люди? Я не очень могу это понять, осмыслить и сформулировать. В Беларуси хипстерами называют всех более-менее «не таких». Одет более или менее по-европейски — хипстер. Но ведь это просто одежда, а не какая-то субкультура… Если касаться одежды, то в Австрии все демократично. Есть ли в Австрии хипстеры, я не знаю. В Австрии я тренируюсь. Периодически выбираюсь куда-то, но это происходит нечасто. Поэтому говорить о стране в целом не могу.

Понимаю, белорусы постоянно стараются быть на кого-то похожими. Мы агрегируем все чужое у себя. И это необязательно плохо. Все же в получившуюся смесь добавляется что-то белорусское. Мы осмысливаем заимствованные вещи и делаем полностью своими. Это интересно. И это уже такая наша особенность. Мы находимся в центре Европы. Занимаем хорошую позицию, много чего видим — вот все и собираем. Интересно только, что в итоге из этого получится.

— В Вене вы общаетесь на немецком?

— Пока с этим большие трудности. Ну как трудности… Я могу уловить отдельные немецкие слова и понять смысл происходящего, но не более. Пока пользуюсь английским. И в этом смысле чувствую себя довольно свободно.

— На каком языке вы думаете?

— Я думаю образами. (Смеется.) Когда целый день общаешься на английском, то по инерции продолжаешь внутренний монолог на том же языке. Теперь иногда залипаю, когда говорю по-русски. Бывает, объясняешь детям что-то во время тренировки и останавливаешься. Английское слово вспоминается быстро, а русское не доходит.

— Хотите кофе?

— Нет, хватит! (Смеется.) Кстати, когда-то я зависала, общаясь на белорусском. После задумалась о «мове» и стала уделять ей больше времени. Общалась по-белорусски, читала. В итоге проблемы ушли. Просто нужна практика.

— Жизнь в другой стране сильно поменяла вас?

— Нет. Человека меняет жизнь. И неважно, где он живет. Если умеет думать, то будет развиваться всегда и везде.

— Как австрийцы реагируют на Беларусь?

— Ну… Определенно знают, где она находится. Знают, что это такое. Не очень глубоко, но тем не менее. Такого, чтобы я ходила с глобусом и объясняла, где находится Беларусь, нет. Понимаете, это все стереотип, будто про нас никто и ничего не знает. Честно, я отвечала на вопрос «Где находится Беларусь?» всего раз в жизни. Мы жили в одной гостинице с ребятами из Сенегала. И они реально не знали. Хотя лично я тоже весьма плохо разбираюсь в Африке и с ходу не скажу, где конкретно расположена Нигерия, а где Конго.

— Стереотипы вас напрягают?

— Я очень не люблю, когда на людей навешивают ярлыки. Человека причислили к какой-то категории, и в общественном сознании он продолжает существовать неизменно. Это неверно. Понимаю, что при наличии стереотипов живется проще. Все определено, все разложено по полочкам. Отношение сформировано. Но, как мне кажется, любой человек меняется. Меняются предпочтения, меняются мысли, меняются ориентиры. И это нормально.

— Давайте говорить о стереотипах о вас. Алина Талай — русский рок.

— На самом деле я люблю много чего. Понятно, в подростковый период предпочитаешь музыку потяжелее. Но сейчас я слушаю и электро-свинг, и просто электронику, и нью-джаз, и классическую музыку, и рок, и металкор. У меня широкий музыкальный диапазон. Не важен жанр, важно качество. Музыка должна быть хорошей.

— Что вы слушали сегодня?

— Сегодня была тренировка. А для тренировок нужно что-нибудь поэнергичнее. Поэтому слушала Guano Apes и In This Moment.

— Классные тетки.

— Да, шикарные. Поэтому я слушаю практически все и не заморачиваюсь. Было бы больше времени, ходила бы еще на концерты. В последний раз была на Linkin Park в прошлом году. Мне нравится находиться на танцполе. В слэме я не участвую, но стараюсь оказаться как можно ближе к сцене. Первые три ряда возле артиста, которые придавливает толпа, — это я. В толпе ты чувствуешь эмоцию. Когда прыгаешь, когда пыль поднимается выше головы, это круто.

— Стереотип о глупости спортсменов.

— Вопрос задается человеку со средним баллом школьного аттестата 8,9 и дипломом о высшем образовании. (Смеется.)

— Знаете, как относятся к БГУФК, который вы окончили?

— Конечно.

— Люди шутят: «Белорусский государственный университет факиров и клоунов».

— И в этот момент я достаю кролика из шляпы или начинаю глотать горящие пики. (Смеется.) Хорошо учиться можно везде. В школе у меня не было «короночек». Мне нравилось почти все. Да и сейчас стараюсь по возможности узнавать что-то новое.

Хотя по завершении школы я не знала, куда хочу поступать, и до сих пор не знаю, кем я хочу быть после спорта. Первый раз сдавала экзамены в БГПУ имени Максима Танка. На бесплатное не прошла: не хватило полтора балла. Возможности учиться на платном у меня не было. В итоге поступила в Оршанский государственный медицинский колледж на фельдшера. Правда, проучилась там буквально полторы недели и поняла, что это не мое. Просто неинтересно. Нужно было ждать следующего года. Образовалось много свободного времени. Что делать? Надо идти работать. Учиться понимать, как достаются деньги. Без образования меня взяли только в ЖЭС. Контролером.

Контролер в ЖЭСе — это человек, который записывает данные со счетчиков. Ходишь, проверяешь. Если где-то есть какие-то неполадки или вопросы, обращаешься к слесарю. Тот опыт продлился полгода. Было интересно. Я узнала жизнь немного с другого ракурса. Появилось четкое понимание, как жить не хочется. Пришли мысли: «Надо расти, куда-то стремиться».

— Стереотип про Оршу — два вокзала, две тюрьмы.

— Это вышло из девяностых. (Смеется.) Очень устойчивый стереотип. Но при желании его можно сломать. Если тебе что-то не нравится, ты идешь и начинаешь предпринимать какие-то контрдействия. Понимаете, я не несу культурной миссии и не продвигаю бренд родной Орши. Но нынешние жители города могли бы как-то изменить отношение к нему, если бы хотели.

— Ваш Harley-Davidson формирует еще один стереотип.

— Да-да-да, сильной и независимой женщины. (Смеется.) Я веселюсь по этому поводу. Понимаю, что людям проще жить в рамках, но ничего не могу с этим поделать. «Харлей»? Ну, значит, брутальная и везде ходит в коже. Не знаю… Все же со мной в порядке. Мне просто нравятся мотоциклы. Ни в каких группировках я не состою. Просто наслаждаюсь чувством скорости и мощи. При этом готовлю и занимаюсь другими женскими делами.

Каждому надо позволять делать то, что он хочет. А не так, что жена обязана сидеть дома и варить борщи. И это вряд ли приведет к появлению какого-то среднего пола. Девушка, которая ездит на «харлее», не теряет женственности. А мужчина, который готовит, не теряет мужественности. Дело не в том, как ты выглядишь, дело в том, как ты ведешь себя, какие поступки совершаешь.

— О поступках. Вы весьма активно занимаетесь благотворительностью.

— Так мы показываем свою заботу о детях и помогаем им. Это важный шаг. Нужно быть человеком.

— Сколько самопиара в этой благотворительности?

— Да нет, что вы… Я очень просто определяю для себя благотворительность. Это никакой не пиар. Абсолютно. Как можно раскручивать себя на чужих проблемах? Просто я медийный человек и могу привлечь больше внимания к той или иной ситуации. В этом и вижу свою роль. Ведь зачастую люди просто не знают о существовании той или иной проблемы.

— Ваша самая острая эмоция, связанная с благотворительностью.

— Из последнего — посещение детского хосписа. Мы побывали в его нынешнем здании. Честно, я не ожидала встретить детей. Думала, нас просто проведут по помещению. И знаете, когда видишь этих ребят, узнаешь об их проблемах, становится по-настоящему тяжело дышать.

Помню, пару лет назад мы делали благотворительный пробег, чтобы помочь девочке-гимнастке по имени Марина. У нее была онкология. Собирали деньги на операцию. Все вроде бы шло здорово, сумма накапливалась. Казалось, сумеем помочь. Но затем стало известно, что Марины с нами больше нет… Осознание этого факта было очень горьким и острым. Я запомнила ту тяжелую эмоцию.

Сейчас вот приехала из Австрии буквально на день. Мы с ребятами хотим помочь детям и быстрее достроить хоспис, чтобы не консервировать здание и не платить большую пеню. И я бы хотела попросить читателей Onliner.by отправить SMS-сообщения на номер 2015 с хэштегом #velcombegom. За каждое такое обращение детям будет перечислено 10 тыс. белорусских рублей.

— Вы сильно зависите от Facebook, который формирует ваш медийный образ?

— В основном я использую соцсети для общения с друзьями. Честно, если бы сейчас удалила все свои аккаунты, чувствовала бы себя нормально. Однако Facebook уже вошел в привычку. Так я доношу свою позицию до общественности и общаюсь с друзьями, которые живут в других странах. Сейчас вообще тяжело жить без активности в соцсетях. Правда, это не значит, что нужно постить котиков каждый день.

— Вы не любите котов?

— Они милые, но не имеют допуска в мой Facebook. (Смеется.)

Вам будет интересно:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by