Министр экономики о девальвации рубля после ЧМ-2014: «Зачем белорусы себя пугают и забивают голову разными страшилками?»
Министр экономики Николай Снопков пообщался с рядовыми белорусами: прямую линию с читателями провела государственная газета «Рэспублiка». Дозвонившиеся до министра белорусы интересовались, что станет с курсом доллара после окончания чемпионата и почему цены в Польше и Литве гораздо ниже.
— Николай Геннадьевич, все боятся, что после ЧМ-2014 наш рубль обвалится…
— Зачем мы, белорусы, себя все время чем-то пугаем и забиваем голову разными страшилками? Мы провели прекрасный чемпионат, а нас мучают такие вопросы. Это неправильно.
Ведь в этом году мы видим яркий пример того, как обеспечивать относительно приемлемый рост, осуществлять сбалансированную внешнеэкономическую деятельность, привлекать иностранные инвестиции в параметрах прогноза. Фундаментальные факторы развития говорят о том, что все нормально.
— Может, поясните: белорусы часто ездят за покупками в соседние страны, почему в той же Польше, Литве вещи гораздо дешевле? Почему цены отличаются в разы?
— В разы — это вряд ли. У меня мама живет в Литве. Единственное, на что цены серьезно отличаются там и в Беларуси, так это на услуги ЖКХ. В Литве они, действительно, в разы дороже. Я бы не говорил, что все остальное отличается именно в разы: это касается и продовольствия, и потребительских товаров. Есть товары, которые дешевле у нас, есть те, которые дороже. Например, телевизоры. В Евросоюзе — единый рынок. Соответственно, между странами нет никаких дополнительных обременений в виде таможенных пошлин. Но если товар из Европы едет к нам, то поставщик уже платит таможенную пошлину и ввозной НДС. Это повышает цену товара почти на 40%. Это я вам объясняю логику ценообразования на те товары, которые стоят дороже у нас. Но есть и товары дешевле. Вы же знаете, мы строим свой Таможенный союз, мы сами производим и получаем продукцию из России и Казахстана без таможенных пошлин.
В каждой стране свои условия торговли, ценообразования… Мы живем в наших условиях. У нас такие цены, они не могут быть одинаковыми с Литвой или с Польшей. Даже с Россией не могут быть одинаковыми. Например, цены на продовольствие у нас на 12—60% ниже, чем в России, по разным позициям.
— Здравствуйте, Николай Геннадьевич! Живу в районе тракторного завода, часто проезжаю мимо предприятия и вижу тракторы, которые уже даже не на складе находятся, а прямо на стоянке у проходной… Возникают сомнения по поводу того, что наша тракторная продукция успешно реализуется. А если склады завалены, то за счет чего растет зарплата у работников?
— Ну, вы же, наверное, видите только часть тракторов? Вы же не видите ту, что продается. Если бы не продавалось совсем ничего, зарплату было бы не из чего платить. Поэтому складские запасы при таких огромных производствах — а тракторов мы производим около 60 тысяч в год — это совершенно естественно. С учетом существующих проблем на внешних рынках наши предприятия достойно проходят стресс-тестирование — это и ухудшение внешнеэкономической ситуации, и изменение конъюнктуры, и проблемы экономического роста и, соответственно, инвестиционных возможностей основных наших торговых партнеров. Но на этом неблагоприятном фоне наши предприятия достойно выглядят. Продажи идут, пусть не так, как в предыдущие пятилетки, когда был достаточно высокий спрос. Но заводы работают и выплачивают заработную плату, которую, между прочим, можно выплачивать не только за счет роста продаж, но и за счет снижения затрат.
