Пукст vs «Песняры»: «У нас все слишком хорошо с музыкой, поэтому ее не все понимают»

Вчера в здании концертного зала «Минск» была самая настоящая «битва музыкантов за слушателя». С одной стороны в баре «Тарантино» играл свой «Большой концерт» Сергей Пукст — широко известный в узких кругах интеллигент и интеллектуал, с другой — на сцене большого зала звучали хиты «Песняров» в исполнении золотых голосов золотого состава ансамбля. Так вот если о Леониде Борткевиче и Анатолии Кашепарове говорить не приходится, кто они, то к личности Сергея Пукста, чей альбом был признан лучшим на наградах Experty.by, вопросов много. Onliner.by сходил на оба концерта и заодно узнал у мистера Пукста, почему о нем и его музыке знает очень мало людей.

Перед выходом к публике мы зашли в гримерку к Сергею. Он признался, что совсем не волнуется выходить на сцену, сославшись на возраст, опыт и безразличие.

— Уже совершенно ничего не вздрагивает, даже при идее «Большого концерта».  Ну большой, ну будем работать, — с улыбкой говорит он.

— Сейчас за стенкой поют «Песняры», знаете?

— Заметьте, они исполняют чужой материал, а я свой. Но дело даже не в этом. Они исполняют народную музыку, народная в смысле понятная и близкая людям — все «мілагучна» и красиво. У нас же — все слишком хорошо с музыкой, поэтому ее не все понимают. К сожалению, сегодня очень модно не понимать хорошую музыку. Как правило, люди понимают и хорошо принимают достаточно среднюю музыку.

Сергей очень внимательно изучил комментарии под материалом о том, что его альбом по мнение музыкальных экспертов стал лучшим в 2013 году. И, предполагая, каким будет наш вопрос, с ходу стал отвечать.

— Самый смешной вариант моей фамилии — Бздук. Я же сам учился в школе и прекрасно понимаю этот юмор, — смеется Сергей.

— А вообще, моя фамилия латышская, что в переводе, в зависимости от части речи, означает стук сердца или цветущий. Пукст — звучит ярко. Одна гласная — это всегда хорошо, — опять шутит музыкант.

— Кто вы, мистер Пукст? 

— О, это хороший вопрос. Его задавали Джиму Моррисону, на что он просто широко улыбнулся. Я не Джим Моррисон, не могу улыбаться широко. Я человек, который пытается заниматься музыкой, и не потому, что что-то не получается, а потому что с технологической точки зрения на наших просторах почему-то весьма ограниченное кредо у музыкантов. Это, как правило, ресторанные выступления или опять же «Песняры», их альбомы до сих пор слушаются свежо, драйвово и абсолютно по рок-н-рольному, ну и осталась эстрадная музыка. Сегодня вообще принято ограничивать человеческую волю и свободу каким-то набором необходимых действий. Поэтому так складывается, что достижения на музыкальном уровне — личное дело человека, который их делает. А надо же как-то быть ближе к людям: или проэксплуатировать их чувственность, дать какого-то сексу, либо пробить их нас слезу, что у девушек получается гораздо лучше, чем у меня — мужчины средних лет. Поэтому вся эстрада такая женственная, чувственная и пробивная. А у меня, черт возьми, ничего этого нет. И не надо меня жалеть. Я творчеством занимаюсь уже порядка 20 лет и вот что понял: первое — до сих пор не было канала, который бы доносил мое творчество. И я рад, что сейчас есть намек на изменение. А второе — люди стремительно нелюбопытны, они все меньше интересуются тем, что требует дополнительного клика по ссылке.

На концерт золотых голосов «Песняров» очевидно пришло большей людей, чем на Пукста. Тех, кто подплясывал, было больше у Пукста, ну а подпевали хорошо и там и там.