Разговор об электронной музыке: собрать людей в клубах сложно, потому что транс создан для больших площадок
Количество любителей электронной музыки в Беларуси с каждым годом становится все больше. Доказательство тому — новые фестивали, которые собирают десятки тысяч людей на открытых и закрытых площадках. Западная традиция танцевать и слушать «тыц-тыц», похоже, приходит и к нам. В преддверии наиболее ожидаемого и масштабного шоу одного из самых известных диджеев планеты, Армина ван Бюрена, в Минске (речь идет об Armin Only Intense) Onliner.by собрал экспертов в сфере электронной музыки за одним столом. Что сегодня происходит в электронной индустрии? Какие есть проблемы? Отличается ли стоимость билетов на шоу у нас, в Европе и в Америке? Об этом нам рассказали основатель event-провайдера Wonderland Events Роман Болонников, один из лучших белорусских трансовых диджеев Алексей Цыганков (он же UCast) и ведущий «Нового радио», автор танцевального радиошоу «Flashback», хаус-диджей Глеб Глебов.
— Что сегодня происходит в мире электронной музыки в целом и в Беларуси в частности?
Глеб: Танцевальная электронная музыка однозначно становится популярнее с каждым днем. И если следить за мировыми чартами, то совсем несложно заметить, что порой она даже опережает в популярности поп-музыку. Об этом, кстати, свидетельствует и то, что настоящие «динозавры» мировой поп-индустрии все чаще создают свои хиты совместно с диджеями и продюсерами электронной музыки. И в нашей стране количество присутствующих людей на крупных фестивалях говорит о многом! Как правило, это только аншлаги! И именно там мы можем слушать настоящую электронную музыку в полном объеме. А вот в коммерческих ночных клубах нашей страны, к сожалению, ситуация совсем иная. В этом плане мы мало что черпаем из Европы, оставляем без внимания много их отличной музыки. Здесь своеобразный музыкальный диктат идет скорее из Москвы. Она ведь никогда не спит. Там все так модненько… А еще там Dj Smash живет.
Алексей: За весь мир не могу сказать, только за себя и те направления, за которыми слежу. Но однозначно еще недавно модный дабстеп уже уступил место бигрум-хаусу. Тому подтверждение 1-е место голландского диджея Hardwell в Top 100 Dj Mag. В целом по-прежнему популярны хаус и транс с их множеством подстилей. Сегодня электронная музыка смешивается и перетекает из одного стиля в другой. Если говорить о мероприятиях, таких как Global Gathering, May Day, A State of Trance 650, — это электронная музыка на мировом уровне в Беларуси. В большинстве случаев все остальное — это вечеринки, которые организовывают сами же диджеи.
— О! Похожая ситуация и в эстрадной музыке: сам песни пишу, сам их пою и выступления организовываю тоже сам…
Алексей: Да. Многие наши диджеи так живут. Но я не занимаюсь организацией своих выступлений. Я хожу на работу, пишу музыку и выступаю, когда меня приглашают. Ситуация с электронной индустрией в России и Украине лучше, чем у нас. У нас, к примеру, нет ни одной радиостанции с электронной музыкой.
Роман: Если взять сегодняшнюю попсу, то и она пишется с электронными сэмплами и «лупами». Даже в Беларуси эстрадную музыку стали писать больше в электронном стиле. За счет этого она и стала более танцевальной. Но если говорить о направлениях, то в клубах сегодня востребована электронная попса, коммерция, так как транс у нас только набирает свою популярность. Ведь раньше он был более андеграундным, да и люди в основном слушали только хаус и техно. 10 лет назад был другой транс, сегодня он стал более коммерческим, пришло бигрум-звучание.
Алексей: В Беларуси все начало раскручиваться, когда прошел первый Global Gathering.
Глеб: Но предпосылки были и раньше. Все началось 7 декабря 2007 года, когда к нам приезжал DJ Tiesto.
Роман: Шоу проходило в Футбольном манеже. Провальная была тусовка — очень мало людей собралось. Но хорошо, что она была.
Алексей: Сегодня послушать электронную музыку люди приходят на большие мероприятия, а затащить их в клуб — даже тех, кто был на фестивале — очень сложно.
— Почему так?
Алексей: Если бы это знали организаторы, то они были бы невероятно успешными. И не было бы того, что есть сейчас.
Роман: Иногда складывается такая ситуация. Можно привезти не очень известного артиста, сделать рекламы минимум, а людей будет намного больше, чем на мероприятии с именитым диджеем, в которое было вложено много денег. И очень часто люди не идут лишь потому, что это клубное мероприятие.
Алексей: Или, может быть, потому, что это мероприятие — за неделю до «Трансмиссии»?
Роман: В Европе принято проводить pre-party, afterparty во время фестивалей. Люди битком набиваются в клубы и тусуются. У нас же почему-то это непопулярно.
Алексей: В сфере транс-музыки сложилась интересная ситуация с организацией клубных мероприятий. Любители вышеупомянутого стиля объединились в комьюнити, вступление в них стоит 35 евро. На собранные деньги привозится артист, которого все коллективно выбрали в этой закрытой группе. То есть люди скидываются деньгами и сами привозят, кого хотят послушать. В наших реалиях это единственный вариант не влететь на деньги организатору, потому что все клубные трансовые мероприятия уходят в минус, и не в одну тысячу долларов и евро.
Глеб: Если говорить именно о транс-музыке, то, думаю, собрать людей в клубах на такую вечеринку сложно еще и потому, что транс — это все-таки преимущественно музыка больших площадок. И воспринимается она там совершенно по-другому.
Алексей: Вообще, есть в Беларуси успешные клубные проекты, но это в других стилях, это не транс-музыка. Там, где появляется известный мировой брэнд, уже сложно выбиться чему-то местному. Хотя несмотря на это, в Беларуси есть один свой фестиваль электронной музыки — «Космос Наш». Вот он-то как раз и объединяет те стили, которые хороши в белорусских клубах, только уже под открытым небом.
Роман: И он начинался как андеграундная тусовка, и мероприятия были закрытыми. В последние годы фестиваль развивается — становится больше площадок и стилей музыки. Что, конечно, радует.
— Так есть у нас имена, которые достойны внимания, но о них никто не знает?
Глеб: Конечно, есть. И в первую очередь это даже не диджеи, а продюсеры, которые пишут музыку. Но и их крайне мало, хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать. И самое обидное, что есть ребята, музыку которых хорошо знают в мире, так как ее играют топовые диджеи, но о них ничего не известно в Беларуси. Например, это господин Arston. На мой взгляд, он пишет гениальнейший хаус и достоин внимания.
Алексей: Тот стиль, в котором он пишет, сегодня суперпопулярен.
Глеб: Насколько мне известно, в Беларуси у него было всего одно выступление. Но, думаю, виноват в этом отчасти и сам артист. Обладать талантом в написании отличной музыки — это очень здорово! Но в довесок к этому неплохо бы еще иметь талант в собственном продвижении. Рассчитывать на «дядю», который придет когда-нибудь и все за вас сделает, по-моему, очень глупо. Время-то идет… Но это касательно белорусского рынка. Вполне возможно, что артист просто не готов размениваться на копейки, которые ему платили бы здесь, и сразу целится намного дальше, автоматически перешагивая на качественно иной уровень. И вот тогда все очень легко объяснить — музыканту просто абсолютно безразлично, знают его здесь или нет. В нашей индустрии есть еще несколько проблем. Первая — территориальная. Если кто-то едет с гастролями по России, то зависает в туре на год. У нас же диджею светит пара областных центров, и туда приглашают выступить раз в полгода. Естественно, что он там не нужен каждую неделю. Вторая — этот рынок у нас молодой даже в сравнении с соседними европейскими странами. Мы совсем недавно стали его развивать. Спасибо агентствам, которые начали организовывать фестивали на огромных площадках и показали, как это вообще может происходить. Ведь раньше на тусовки ходили 150 человек и думали, что это круто.
— Есть диджеи, которые живут только за счет того, что играют музыку?
Алексей: Есть, но хорошо зарабатывать только на этом нереально. У нас просто за это не платят.
Глеб: У нас нет большого интереса к своим артистам. Соответственно, они не могут собрать достаточное количество людей на вечеринке, чтобы выставить большой гонорар.
— Но клубная сфера — бизнес, и музыка в нем играет не последнюю роль… Кто сегодня отвечает за то, что звучит на ночных вечеринках?
Глеб: Здесь история немного другая. Успешный коммерческий клуб всегда работает на клиента. И в плане бизнеса хороший, «правильный» клуб функционирует весьма успешно, а вот музыкальная эстетика заведения в большинстве случаев оставляет желать лучшего. На мой взгляд, это большая проблема наших клубов. Музыкальный материал, который нам сегодня преподносят, не лучший. И здесь проблема скорее потребителя. Повторюсь, клуб-то работает для него. Соответственно, арт-дирекция клуба, зная предпочтения своих гостей, буквально заставляет резидентов-диджеев играть ту или иную музыку. Сегодня в основном это пресловутый «российский» мэш-ап, который и музыкой-то назвать сложно... Скорее какое-то недоразумение.
— Аудитория как таковая у нас уже сложилась, раз приезжают и мировые артисты, и свои в клубах что-то играют?
Роман: Сложно сказать, сколько у нас любителей электронной музыки. Наверное, все те, что приходят на фестивали. Из них 10% — случайные люди, которые просто пришли потусоваться.
Глеб: Есть фанаты, а есть любители. Это тоже надо разделять.
Алексей: А еще у нас в клубы ходят на людей, а не ради музыки. И в целом белорусская аудитория электронной музыки намного младше, чем во всем мире. У нас на клубные мероприятия и фестивали ходят люди от 16 и максимум до 35 лет. В Европе же — от 18 до 50, да и пенсионеров там запросто можно встретить.
Роман: У нас же люди постарше приходят не по своей воле. Это родители или бабушки-дедушки, которые привели детей или внуков на мероприятие.
Глеб: А все потому, что эта культура поздно начала развиваться у нас.
— Цены на билеты на фестивали электронной музыку у нас, в Европе и Америке отличаются?
Роман: В Европе цены в разы выше, чем у нас. Средняя цена за один билет — 20—30 евро на клубное мероприятие. У нас больше 10 — это уже проблема. У всех такая мысль: зачем мне платить за непонятного диджея, я лучше в «Африку» схожу за эти деньги. Наши люди не научились ценить, что им привозят каких-то артистов. Все любят халяву.
Алексей: В Америке билет на трехдневный фестиваль на одного может стоить и $500.
Роман: У нас же за один вечер на фестиваль 300 тысяч — это уже много. А если говорить о клубных мероприятиях, то о цене в 200 тысяч тем более скажут, что дорого. Поэтому именитые диджеи не любят играть в СНГ, если это, конечно, не крупное мероприятие.
Глеб: Тут еще нужно исходить и из доходов людей. Средние заработки в Европе, Америке и у нас разные. А гонорар у артиста за выступление везде примерно одинаковый. Вот и получается, что у нас сложнее кому-то окупиться.
Алексей: В клубы обычно привозят артиста не дороже $5000.
Роман: Но если этот же диджей едет на фестиваль, то гонорар его будет однозначно выше.
— Как вы относитесь к тому, что все поголовно, в том числе популярные артисты и музыканты, сейчас покупают оборудование и становятся диджеями?
Глеб: Я нормально отношусь. Ведь их оборудование — почти нетронутое и в идеальном состоянии — можно перекупить за бесценок, когда им надоест. Пусть становятся, но, как и в любом бизнесе, выживает сильнейший. Так или иначе, те, кто начинает заниматься диджеингом, интересуются и электронной музыкой. А это положительный момент, так как потенциальных потребителей этой музыки становится все больше и больше.
Роман: Я скажу так: кто хочет этим серьезно заниматься, станут профессионалами, если кто-то купил это как игрушку — будут просто баловаться.
Алексей: Мне это не нравится. В какой-то мере они убивают рынок диджеев более высокого уровня. И арт-директоры клубов идут по пути наименьшего сопротивления, думая: «А зачем нам звать какого-то именитого диджея и платить деньги, если мой племянник Вася сыграет бесплатно?»
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
