Стилист Александр Киринюк: «Фрик — это не просто мой образ, это уже стиль жизни»

Найти более экстравагантную и эпатажную персону в Минске, да и во всей Беларуси, достаточно сложно. Он всегда в центре внимания, его костюмы и макияж не обсуждает только ленивый. Он директор лучшего в столице салона красоты и может позволить себе «пошалить» со своей внешностью. C 14 лет он работает моделью. Преподает дефиле в модельной школе у Александра Варламова и курсы по стилю и макияжу в лицее БГУ. Первой его профессией был бикини-дизайн, делал интимные стрижки. Александр Киринюк в интервью Onliner.by рассказал, как он стал тем, кто он есть, о моде и о том, на что белорусские звезды жалеют денег.

* * *

Я не кричу, что я самый крутой и лучший стилист-визажист. Есть намного лучше меня, но они тихонько сидят и косят бабло, я же люблю сцену и вспышки фотокамер. Некоторые считают, что моя жизнь чрезмерно вызывающе яркая, но для меня она очень умеренная и спокойная.

Я коренной минчанин. Мои родители — обычные бизнесмены: раньше у них были киоски на остановках, и за счет этого мы очень хорошо жили. Были обеспеченной семьей и могли позволить себе не экономить деньги.

В детстве каждое лето я проводил в деревне, откуда родом мой отец. Это время мы были в компании двоюродных и троюродных братьев и сестер. И сейчас, когда собираемся вместе, вспоминаем одну очень смешную историю. Тогда было модно зарабатывать на самогоне, и наша бабушка продавала его местным алкоголикам. Тогда как раз пошел сильный дождь, и мы все дружно сидели в доме, когда пришел очередной такой клиент за порцией. Он был пьяный и уснул на кровати в коридорчике. Ну, мы решили посмеяться над ним: налили полные сапоги воды, накрасили ногти на руках лаком и разукрасили лицо помадой и углем. А утром ему нужно было ехать к жене в больницу мириться. А где в деревне взять смывку для макияжа и лака? Негде. Он за нами бегал с топором по всей деревне и орал матом, что убьет нас [смеется].

Интерес к красоте у меня явно не от родителей. Мне с детства нравились всякие баночки, пузыречки и прочие женские штучки. Я даже был распространителем косметики.

С 15 лет я уже был самодостаточным молодым человеком, а в 16 зарабатывал свои первые деньги. И если мой старший брат приходил домой в девять вечера и родители нюхали его руки и рот, чтобы проверить, что он не курил, не пил и не кололся, то когда я приходил домой и сидел на унитазе, потому что перепил на какой-то вечеринке, — это было нормально. Уже тогда я дал понять, что на меня нельзя кричать и воспитывать, так как я уже занимался самообразованием и самовоспитанием.

Когда я оканчивал очередные курсы, первыми «подопытными кроликами» были мама, папа и брат. А когда набирал сотрудников в свой салон, прошел курсы по наращиванию ногтей, потому что мне тема красоты и косметологи очень интересна и я сам хотел знать, как это все работает.

Все говорят: Киринюк — жертва «глянца». Да, я пробовал разные косметические процедуры, но не потому, что это моя прихоть или мне это нравится, а потому, что у меня есть особенность кожи. Есть глубокая мимическая складка, которую я постоянно забиваю тональником. А во время съемок под софитами кажется, что я безумно уставший, не спавший неделю или бухавший несколько дней. И это никак не скрывается — вот это я и пытался заполнить. Эту складку я колол уже три раза, но пока ничего не помогает, видимо, она очень глубокая. Губы я тоже колол три раза. Это не пластическая хирургия, хотя к ней я отношусь спокойно. Но только в том случае, если есть психологическая проблема и нужно косметическое исправление, так сказать, редактирование кривого носа, нависшего века и так далее. А когда вполне здоровый человек «подсел на нож», хочет уже и тут, и тут подрезать — это не нормально. У меня есть белорусский друг, который сейчас живет в Москве, так вот он сделал себе восемь пластических операций. У него хорошая кожа, роскошная улыбка, но все ему что-то не так, носик чуть-чуть поднять и сузить — и было бы идеально [смеется].

Под нож лечь я готов, только чтобы сделать себе нос. У меня искривлена перегородка и дышит одна ноздря. А так как я сейчас подсел на караоке, то мне в принципе сложно дышать носом. Но я до сих пор боюсь решиться, так как у меня была психологическая травма: я лежал в давке в переходе на Немиге, когда была гроза и сильный град в 1999 году. Еще немного — и меня могло бы не быть. Было очень страшно. Меня тогда придавили по пояс, кровь перестала поступать, и уже темнело в глазах. И все это заняло не больше трех минут. Первые люди упали в переходе там, где заканчивались ступеньки, толпа сзади продолжала заходить, упавшие не успевали подниматься, и на них накладывались последующие упавшие. В итоге получилась такая горка, что люди доставали руками до потолка. Я лежал у стенки и держался за ручку какой-то служебной двери. В тот момент все как будто было заколдовано. Впереди вообще никого не было, 5—6 человек осознавали, что происходит, и они пытались достать нижних, а все остальные построились вдоль стен и стояли как замороженные и ничего не могли сделать. После этого в замкнутых помещениях мне бывает сложно дышать, и поэтому я боюсь делать операцию. Ведь там вставляют тампоны, и нос точно не будет дышать — боюсь, что буду задыхаться.

Посмотрите, что продается в наших магазинах — в ЦУМе, ГУМе, универмаге «Беларусь» и так далее. Все лучшее уходит на экспорт. А ведь у нас есть хорошие ткани, рабочая сила, станки, главное — есть хорошие дизайнеры, которые могут разработать очень хорошие вещи. Так почему же не обратиться к ним, чтобы внести что-то новое, и не занять людей старой закалки. Я уверен, что покупали бы не только белорусы, такая одежда будет пользоваться популярностью в Европе, как многие мировые бренды. Нужно просто придумать красивые эскизы, а на разработку одного уходит всего день. В итоге мы получим хорошую вещь, на которой можно заработать.

Сегодня у нас уже много именитых дизайнеров, которые шьют прекрасную одежду. У них есть свои бутики и магазины. Но мне не очень нравится, что они пошли на поток, стали шить массово. Ведь дизайнер должен оставаться дизайнером, и его вещи должны быть немного недоступны или сшиты для каждого индивидуально. В этом и заключается дизайнерская вещь — не такая как у всех.

Белорусам я советую посещать различные недели мод и «Мельницу моды», где можно одеться в дизайнерскую одежду или заказать и пошить у них вещи. И часто это дешевле, чем покупать дурацкую кофту с бантиком, которую уже будут носить 33 женщины.

У меня есть друзья, которые одеваются исключительно в секонде. И это не от того, что нет денег. Они покупают там вещи по 15 и 20 тысяч рублей, при этом никто никогда в жизни не скажет, что эти вещи из секонда. Я смеюсь и говорю и им: «Ну как такое возможно!»

Я в принципе не люблю одинаковые вещи. Почему говорят, что Киринюк — фрик. А вы пошейте себе такие же вещи. Обратитесь к дизайнерам, а не покупайте за копейки на рынках и в непонятных магазинах. Фрик — это не просто мой образ, это уже стиль жизни. Я не живу в сером и черном цвете, я живу так, как мне хочется. Моя жизнь достаточно яркая и насыщенная событиями — каждая звезда позавидовала бы.

В моем гардеробе все вещи в единственном экземпляре. И все мои пиджаки дороги для меня. Опять же, надо мной подшучивают: «Киринюк — блестки, стразы, перья». Я буду одеваться в яркую одежду с блестками и бантами, пока пипл будет хавать, пока это будет сниматься на ТВ, пока это будет востребовано и пока я буду зарабатывать на этом деньги. Но, помимо этого, у меня есть прекрасные руки и знания, которые дают мне дополнительную работу.

Бывает, я специально одеваюсь, разукрашиваюсь, чтобы увидеть реакцию публики. И в магазин я не могу выйти нерасфуфыренным [смеется]. Сегодня у меня типаж итальянца, француза, турка. Они все темнокожие, темноволосые, кареглазые, а я по природе блондин, поэтому раз в неделю мне приходится все красить в черное.

Посмотрите, в чем наши артисты выступают. Я не певец, мне не жалко потратить последние деньги на наряды ради трех минут славы. Все наши певцы хорошо зарабатывают, но в чем приехали на концерт — в джинсах и рубашке, — в том и вышли на сцену. У наших музыкантов нет понимания, что образы в жизни и на сцене должны быть разными. У некоторых образа вообще нет, а у других он неправильно подобран.

Мне нравится, как выглядит и одевается Инна Афанасьева. Вика Алешко за последнее время сменила много образов и стрижек. И мне нравится, что она ищет себя и каждый раз разная. Она меняет свой репертуар согласно новым образам. Нравится Искуи Абалян, на нее приятно смотреть, она очень ухоженная. Среди молодых исполнителей могу выделить группу Nuteki (у них своеобразный стиль), Германа (у него стиль ближе к классике). Группы «Ямайка», «Топлес», «Лас-Вегас» для меня одинаковые. Если рядом поставить «Топлес» и «Лас-Вегас», то я перепутаю, кто есть кто. Хочется от артистов роскоши, чтобы под каждую песню подбирался наряд, а не просто платье за $100 со «Ждановичей». Наши артисты жалеют денег на сценические костюмы и все прибедняются. Когда они приходят к дизайнеру за вещью, которая стоит три рубля, то просят продать ее за рубль, мол, «мы нищие и у нас нет денег». Они берут за исполнение трех-четырех песен $1000, а платье стоит $100 — они отбивают его на первом же корпоративе. Они могут проесть, пробухать за вечер $500, но отдать за платье $100 — это дорого.

В последнее время я работаю только на благотворительных концертах, бесплатно обслуживаю артистов, которые выступают на этих мероприятиях. Раньше я причесывал и делал макияж звездам не за деньги, а тоже практически бесплатно — за рекламу и престиж. Сегодня в Москве ситуация со звездами складывается еще круче. Они выставляют определенную сумму за свое появление на мероприятии или уточняют, какой будет для них подарок. У нас же ситуация такая: во всех журналах, на всех каналах — одни и те же люди, потому что нет больше людей, кроме этих десяти медиаперсон. А сколько у нас творческой молодежи, сколько певцов, которым не дают развиваться!

В детстве я очень мечтал работать со звездами, сниматься в кино и всегда кричал, что буду артистом и что у меня будет небольшой салон красоты. Все мои желания сбылись. На самом деле все мечты не так недоступны, как многим кажется, главное — захотеть, и все сбудется.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by