Наши за границей. Белорус получил грин-карту как человек, работа которого отвечает национальным интересам США
Даже в Минске, отвечая на звонок, Андрей Скотников говорит: «Hello». Он уехал в США вечность назад — в конце 1995 года. Страна мучительно размышляла, по какому направлению ей развиваться, а наш герой хотел работать и приносить пользу. Редкий случай: он доказал в суде, что его пребывание в США отвечает национальным интересам Америки! С талантливым изобретателем, поработавшим в крупнейших корпорациях, мы говорим о том, как добиться успеха, почему белорусское сельское хозяйство и промышленность безнадежно отстали от прогресса и стоит ли молодым уезжать «за бугор».
О переезде в Штаты
Андрею Скотникову 58 лет, и он может смело утверждать, что всего в своей жизни добился сам. В 1970-х окончил Белорусский институт механизации сельского хозяйства (ныне БАТУ), попал по распределению главным инженером в колхоз «Заря», получал высокую зарплату — 300 рублей «Но потом супруга сказала, что хочет быть женой профессора, а не инженера колхоза, — шутит Скотников. — И я решил учиться дальше».
Андрей вернулся в Минск, поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию по теме «Автоматизация томатоуборочного комбайна».
— Всегда хотел поехать за рубеж, посмотреть, как у них там. Была горбачевская программа, докторантура. Выучил английский язык и в 1991-м отправился по обмену в Канаду. Там вдвоем с фермером, у которого учился, посадили и убрали 700 гектаров разных культур. На родине было принято вести «битвы за урожай», а там почему-то обходились без битв.
Скотников вернулся домой и начал размышлять, как применить опыт у нас. В Минске познакомился с Даном МакГратом, президентом американской компании по производству и продаже машин для внесения, доставки, погрузки и смешивания удобрений «Тайлер». Через некоторое время МакГрат прислал ему приглашение приехать в Миннесоту. Скотников сомневался, хотел попробовать себя в качестве белорусского фермера. Но землю ему не дали. Несколько лет Андрей работал в США по контракту. Потом было принято решение: уезжать насовсем.
— В 1995 году я уехал в США, в университет Миннесоты, как PhD student, — рассказывает Андрей. — Это был непростой выбор. У меня двое детей, они учились в художественном лицее, языка не знали. Но мы рискнули. Через три месяца получили субсидированное жилье, по советским меркам — трехкомнатную квартиру, за которую я платил $400 в месяц. Подал на иммиграцию как «персона с исключительными способностями». Доказал в суде, что мое пребывание в Штатах отвечает национальным интересам страны. Получил «зеленую карту». Так все и закрутилось.
О работе
Один из первых американских проектов Скотникова — изобретение нового метода внесения удобрений и химикатов, а также посева семян. Вкратце суть можно описать так: по заданному маршруту движется пробоотборник и берет пробы почвы, которые после по различным параметрам анализирует специальная станция, составляющая программы внесения удобрения и посева. Программа записывается на дискету (тогда они были в ходу), ее вставляют в бортовой компьютер опрыскивателя удобрений, а он вносит химикаты в соответствии с алгоритмом. После страды данные об урожайности собираются, анализируются, а затем в программу вносятся корректировки. Это один из принципов, как его теперь называют, точного земледелия, которым Скотников занимается и по сей день.
Из университета Миннесоты Андрей ушел в отдел передовых технологий крупной компании Case IH, которая занимается производством сельхозтехники. На его счету различные разработки, которые позволяют снизить затраты в земледелии и повысить прибыль. На одной из конференций Скотников представил концепцию универсального опрыскивателя, которой заинтересовались лидеры мирового рынка сельхозтехники — корпорация John Deere.
— Предложили зарплату почти в два раза выше, поставили интересные задачи — и я согласился. В John Deere отпахал 10 лет. Отвечал за выпуск новых серий тракторов, разработал свою систему диагностики. Кстати, когда ушел на собственные хлеба, предлагал услуги консультанта МТЗ. Но там отмахнулись.
Работать в John Deere, пускай и на прибыльной, ответственной должности, говорит Скотников, ему надоело. Андрей решил заняться собственным делом, благо в hi-tech-сфере сельского хозяйства знает все и всех. Основал компанию New Ag Systems, занимается маркетингом и консультированием, адаптируя технологии и принципы точного земледелия для различных стран и регионов.
— Я работаю над агросистемами, они устойчивы и прибыльны. Ведь какая сейчас главная задача для человечества? Накормить весь мир! Заказов хватает. В прошлом году, например, консультировал молдаван.
Скотников продолжает развивать подход, с которого когда-то начинал свою американскую карьеру. Это можно назвать космическими, интеллектуальными технологиями в сельском хозяйстве, когда все операции, вплоть до секунд, миллиметров, граммов рассчитаны, запрограммированы, оптимизированы, а издержки стремятся к нулю.
О белорусских тракторах, которые лучше мотыги
— Беларуси ваш опыт не нужен?
— А зачем? Здесь ведь нет собственников, все вокруг колхозное. Прихожу в СПК, говорю: вы можете снизить затраты в полтора раза, повысить урожайность в два. Но ведь зарплата председателя от этого не поменяется, а вот головной боли станет больше. Еще и людей придется сокращать. Зачем председателю головная боль?
Белорусское сельское хозяйство, по словам Скотникова, бесперспективно.
— Сейчас границы открыты, — рассуждает он. — Цены на зерно известны заранее. Ты знаешь, что тонна пшеницы стоит, грубо говоря, $300. Можешь производить сам, можешь закупить. А если твои технологии устарели, неконкурентоспособны, как ты можешь существовать? Молоко в Беларуси дороже, чем в Америке. И это при нищенских зарплатах. Как такое может быть? Да, растут экспортные цифры, но и потери при этом растут. Сельхозпродукцию продают себе в убыток.
Наш собеседник убежден: единственный вариант — внедрять высокие технологии и заниматься точным земледелием.
— Даже американцы теперь озадачены тем, что они не очень конкурентоспособны. У меня полно приятелей, у которых есть по 1000 и больше гектаров земли, но на них работает два человека максимум. А в Беларуси это будет целый колхоз, масса народа, техники. У нас страшно неэффективное сельское хозяйство.
— И еще одна вещь, — добавляет Скотников. — Крестьяне все время занимают деньги. В Америке, если делаешь прибыль в 10%, это уже супер. А в Беларуси берут кредит под 25—30%, который надо выплачивать, да еще замораживают средства, работая на склад. В John Deere мы не начинали делать трактор, пока на него нет заказа. А вспомните, что творилось недавно на МТЗ…
Наша сельхозтехника, считает эксперт, пока на плаву только за счет демпинга, дешевизны.
— Белорусский трактор лучше, чем мотыга. Именно поэтому он нужен в Камбодже, Вьетнаме, где людям просто нужно выжить. Но если ты хочешь конкурировать на мировых рынках, то с таким трактором ничего не добьешься. Он даже автоматизации не поддается.
О контрастах и «приколе»
В Беларусь Андрей приезжает каждый год. Здесь у него родственники. Ностальгии по березкам, говорит, давно не испытывает. Только по близким людям, друзьям скучает.
— Когда вы прилетаете в Беларусь, какие ассоциации у вас возникают?
— Самым точным будет слово «прикол». Начинаешь приземляться в минском аэропорту, видишь длиннющую полосу, но сколько здесь рейсов? Я жил в городке в Миннесоте, 60 тыс. человек, и там в аэропорту нагрузка больше была. Вот такой прикол… Зашел в туалет. Писсуар — как в СССР, только фиолетовый. Прикручен вместо четырех болтов тремя, все разные. А спуск так прикреплен, что нажать невозможно. Все абы как, все на коленке! Я работал в отделении компании, которая давала продукции на $88 млрд. У директора шесть заводов в подчинении. И у него даже не было личного водителя! Единственное преимущество — парковочное место было подписано, я туда свое авто поставить не мог.
В инженерном центре у нас было 1100 человек. И ни одного бухгалтера, только две секретарши, которые выполняли также функции нотариуса. Рядом с моим домом большой супермаркет, и его обслуживает только один человек. А сколько в минских магазинах работает сотрудников, чем они все занимаются?
Бытие и сознание
Андрей по-прежнему живет в Миннесоте. У него дом в 150 «квадратов», участок 30 соток, две машины на семью. Дети получили образование, владеют собственными компаниями, прилично зарабатывают.
— Я не могу назвать себя богатым человеком, но обеспеченным, по американским меркам, — вполне, — говорит наш герой. — Если я сегодня все брошу, перестану работать, то на жизнь будет хватать.
— Вы часто сталкивались за океаном с белорусами, которые чего-то достигли?
— Россиян, украинцев много. А белорусов единицы. Знаете, я ехал на голое место, никого не знал. Сейчас уговариваю переехать своих племянников, а они не хотят. Почему? Когда в советском вузе изучал философию, то категорически не признавал тезис о том, что бытие определяет сознание. Не соглашался, преподаватель даже поставил мне двойку. Отец уговаривал, староста группы просил не упрямиться и тезис признать… Мне кажется, в Беларуси по-прежнему бытие определяет сознание.
У успешного человека не зазорно попросить совета. Что делать сегодняшним выпускникам белорусских вузов, сельскохозяйственных и прочих?
— Я учился на военной кафедре и запомнил три постулата, которые мне помогали в жизни, — говорит Андрей. — Первое — уяснить задачу, второе — оценить обстановку, третье — принять решение. Молодым людям надо определиться с задачей, понять, чего они хотят в жизни. Если хотят диплом, так лучше сходить на базар и его купить. В Америке люди приходят за знаниями, и не в случайный вуз, просто так, а осознанно. Это их большое преимущество. Потом устраиваются стажерами, интернами, способны сразу же выдавать продукцию, результат. Концепция непрерывного образования в США действительно работает.
