Репортаж с фабрики «Алеся»: белорусская одежда с женским лицом

Отечественная легкая промышленность значительную часть своей продукции поставляет на зарубежные рынки (в основном в Россию), где пользуется немалой популярностью. Однако в белорусском обществе существуют стойкие стереотипы о том, что дизайнеры и производители Made in Belarus создают некрасивые и некачественные вещи. Onliner.by побывал на минской трикотажной фабрике «Алеся», чтобы своими глазами увидеть, каким образом и в каких условиях создается белорусская одежда.

В нынешнем году «Алеся» празднует 50-летний юбилей. За полвека предприятие успело сменить несколько названий: «Прогресс», «Минская опытно-экспериментальная фабрика верхнего трикотажа», «Республиканский дом моделей трикотажных изделий», наконец, с 1991 года — «Алеся». Начало же фабричному производству трикотажа в Минске положило переименование артели «Светлый путь» в «Красный трикотажник» в июне 1958 года.

Своеобразное перерождение фабрики датируется 2006 годом, когда государство ввело «золотую акцию» на разоренном предприятии и был подписан указ о реструктуризации задолженности. Сейчас 99,9% ценных бумаг принадлежит государству в лице Мингорисполкома и концерна «Беллегпром», 0,1% акций — работникам.

Сегодня здесь работает около 400 человек, абсолютное большинство — женщины. В месяц выпускается порядка 30 000 вещей для взрослых и детей: джемпера, жакеты, свитера, жилеты, платья, юбки, сарафаны. Рентабельность продаж за 2011 год превысила 33,7%, средняя зарплата — 1,312 млн.

Производственные корпуса «Алеси» на нынешней улице Старовиленской были построены в 1960-х годах. Несколько лет назад шел разговор о выносе производства из центра Минска, однако пока никаких подвижек в этом направлении не наблюдается — слишком затратно. О советском прошлом напоминает мозаика на одном из зданий.

Все вещи, которые производятся на «Алесе», создаются четырьмя художницами. Каждая за месяц рисует по 20—30 моделей. Потом работы рассматривают маркетологи, и только 35—40% из всех вариантов запускается в производство. Сейчас специалисты работают над коллекцией весны 2013 года.

На фабрике замечают, что не всегда удается угадать цвет, который будет модным в новом сезоне. Однако случаются и приятные неожиданности: «Однажды мы выпустили коллекцию баклажанового цвета, 3—4 месяца была тишина, никто не покупал, но потом все размели».

«Строчка должна быть ровная, чтобы сразу было видно, что не в подвале делается. Если на нашей одежде написано 56 размер — это действительно должен быть он. Вы на Ждановичах покупаете за 120 тыс. кофточку, а на ней написано 80% натуральных волокон — вас обманывают, держат просто за лохов», — рассказывает директор ОАО «Алеся» Николай Гуринович.

К изделиям предъявляются повышенные требования по качеству. «Мы говорим нашим покупателям на выставках: найдете хоть один шов — забирайте вещь бесплатно. Главное преимущество таких вещей — ничего не тянет, чувствуешь себя, как голенький. Постирал, высушил — и все хорошо. Вещи держат форму, женщины чувствуют себя молодыми и красивыми. Мы гарантируем качество нашей продукции, чего не могут сделать „подвальщики“. Кофточка никогда не уйдет из своего размера. Только если вы поправитесь сами», — подчеркивает он. По словам Гуриновича, качество и современный стиль — главные особенности марки «Алеся».

Несмотря на стремление к современному стилю, некоторое оборудование на фабрике работает уже не один десяток лет, проходя периодические модернизации. «Вот этому компьютеру уже 35 лет», — показывает Гуринович.

В то же время «Алеся» в последние годы закупила 24 немецкие вязальные машины «Штолль», три итальянских пресса для влажно-тепловой обработки полуфабриката и готовых изделий, по шесть стачечных и кеттельных машин, две плоскошовные, пуговичную и петельную машины. Также модернизированы две коттонные машины.

«Каждая машина „Штолль“ стоит порядка $120—130 тыс. Но мы их покупали после капитального ремонта, на 30% дешевле. Они у нас работают 24 часа в сутки. Кроме государственных праздников и дня рождения директора», — уточнил Гуринович. Затраченные 2 млн евро уже отбиваются, уверен он: «На старом оборудовании мы имели около 30% отходов, сейчас — только 5—6%. Кроме того, немецкая компания обеспечивает постоянное обслуживание и сама разрабатывает коллекции одежды, к которым мы как заказчики имеем доступ».

Из коллекции «Штолль», адаптированной под белорусское производство, — в частности, вязаные кофты-«черепашки». «Они нам сами уже надоели, но рынок просит, так что производим», — рассказывают на фабрике.

В планах компании на нынешний год покупка нового парогенератора. «Нам необходимо повышать конкурентоспособность нашего товара, — отмечает директор „Алеси“. — В Смоленске производитель платит 5 центов за киловатт электричества и $120 за газ, а у нас 15 центов — электричество и $320 — газ».

За прошлый год выручка компании составила порядка 1 млн евро. «Мы их не проедаем. 40% валютной выручки уходит на закупку сырья, обновляется оборудование», — подчеркивает Гуринович. В доведенных сверху планах — 35% от всей продукции отправить на экспорт. «Внешняя торговля для нас — главный приоритет, она приносит валюту, за которую можно развиваться», — отмечает он. По словам главы фабрики, иногда на внутренний рынок остается меньше товара, но зато зарабатывается твердая валюта.

«Россияне говорят, что им всем надоел китайский ширпотреб. Хотя люди в России тоже небогаты, продажи в основном ограничиваются пределами МКАД», — рассказывает Гуринович. Оценивают на фабрике и платежеспособность белорусских городов. По словам директора, в Мозыре, например, продажи идут очень хорошо, а в Солигорске — хуже.

Основной период продаж трикотажа — с августа по февраль. В это время склады практически пустеют. В «Алесе» замечают, что, как бы ни было сложно, люди покупают одежду. Фабрика работает в своей нише и практически не пересекается на рынке с другими белорусскими производителями. «Мы не боимся ни турков, ни китайцев. Наше предприятие маленькое, но мобильное, — заявляет Гуринович. — Кто лучше нас шьет в Беларуси детские жакеты?»

«Мы не зря показали семейные коллекции, это перспективное направление. Женщина придет в магазин, выберет что-то себе, ребенку и на мужа отжалеет что-то», — заметил директор.

С мужскими коллекциями на предприятии бывали и другие истории. «Мы работали над новыми моделями, и многие говорили, что не нужно мужчинам ярких вещей, — рассказал директор фабрики. — Нашему мужичку надо черное или в полосочку, но выпустили поярче — и все раскупили за две недели».

Каждая вещь, перед тем как попасть к покупателю, стирается и высушивается.

«Каждая вещь аккуратно выкладывается под контур нужного размера и обрабатывается паром, — рассказывает Гуринович. — Некоторые мы пропускаем через автомат. Частник в подвале такого делать не будет — слишком энергозатратно».

За год здесь выпускается две новые коллекции одежды. На «Алесе» силами своих сотрудников для журналистов устроили специальный показ, представив свои лучшие модели.

Рассказывая о планах, директор «Алеси» Николай Гуринович заметил, что в белорусских условиях трудно говорить о далеких планах, так как непонятна ситуация с курсом национальной валюты и общим состоянием экономики.

У людей сейчас не так много денег, чтобы тратить их на одежду, замечает он. «Приведу пример секции с одеждой в одном крупном столичном магазине. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года объем продаж у них отстает на 4,5 млрд рублей. Это неудивительно, многое подорожало. Если 3 года назад кофточка стоила 19—21 тыс. рублей и белоруски могли позволить менять их едва ли не каждый месяц, то сейчас эта же вещь — 90—100 рублей. Продукты дорогие, люди задумываются, что им нужнее», — рассказывает Гуринович.

По словам специалиста, развиваться и осваивать новые рынки, безусловно, нужно, однако вопрос — в деньгах. «Кредитов набрать не проблема, но их нужно потом отдавать, — отметил он. — В конечном итоге герой не тот, у кого склады заполнены, а тот, у кого есть выручка в кассе».