Антикризисный фонд ЕврАзЭС о главных проблемах Беларуси

Антикризисный фонд (АКФ) ЕврАзЭС, которым управляет Евразийский банк развития (ЕАБР), заработал в декабре 2009 года. Наиболее интересные замечания об особенностях макроэкономической политики Беларуси из интервью «Ъ» заместителя председателя правления ЕАБР, управляющего директора по обеспечению деятельности АКФ Сергея Шаталова приводит Onliner.by.

— Насколько решения о выдаче или невыдаче кредитов обусловлены желанием России? Бытует мнение, что АКФ — это политический инструмент в руках Москвы.

— Безусловно, на заседаниях фонда Россия как самый крупный акционер играет важную роль. В то же время совет фонда работает на основе консенсуса. Эта практика крайне важна. За два десятилетия своей работы во Всемирном банке я твердо усвоил, что простое навязывание каких-то рекомендаций никогда не работает. Государство само должно дозреть до понимания, что определенный набор экономических политик обеспечивает наименее болезненный, наиболее быстрый выход из кризиса.

— А какая политика является для вас образцовой?

— Я убежден, что невозможно взять ситуацию в конкретной стране и превратить ее в пример идеальной экономической политики для учебника. Корректировка системы экономических стимулов — это сложный процесс, который влияет не только на экономику в чистом виде, но и на общество в целом. Социальные издержки будут всегда. Достаточно вспомнить об опыте России в 1990-е годы. В то же время есть некий общий вектор. Фундаментальный принцип состоит в том, что искажение основных макроэкономических параметров никогда не обеспечит долгосрочный рост.

Можно спорить по нюансам, в какой степени какой именно институт развития наиболее эффективен в какой отрасли, но необходимо соблюдение фундаментальных принципов макробалансирования экономики. Невозможно в течение десятилетия допускать высокую инфляцию или большой дефицит бюджета и платежного баланса и считать, что вы закладываете фундамент для устойчивого роста, а эти проблемы через какое-то время рассосутся сами собой. В этом смысле наши рекомендации не сильно отличаются от рекомендаций МВФ, хотя, конечно, у нас есть расхождения по важным деталям.

— В чем тогда принципиальная разница между АКФ и МВФ? Почему, например, Беларусь взяла сейчас деньги именно у вас? Есть мнение, что получить у вас деньги намного проще, потому что МВФ или Всемирный банк будут жестко требовать выполнения своих рекомендаций, а вы на особенности макроэкономической политики Минска будете смотреть более лояльно.

— Наш фонд — это региональная организация, которая создана странами ЕврАзЭС как инструмент взаимопомощи. И у нас есть ряд преимуществ в своей зоне ответственности по сравнению даже с уважаемыми международными структурами. Представляется, что мы лучше понимаем взаимосвязь между экономическими, социальными и политическими аспектами развития постсоветских стран. Мы сравнительно маленькая структура, потому процессы принятия решений менее забюрократизированы. В этом наши плюсы. Поэтому странам ЕврАзЭС в каких-то моментах может быть удобнее работать с нами, чем с кем-то другим. Но это не отменяет нашей убежденности в том, что фундаментальные законы экономики одинаково работают как в Дании, так и в Беларуси.

— Александр Лукашенко говорил, что пообщался с товарищами из Народного банка Китая и именно они дали ему рекомендации, которые позволили снизить остроту валютного кризиса весной 2011 года. Вы эти особые рекомендации заметили?

— Мы считаем, что это только полезно. Потому что у каждого ЦБ есть какой-то свой опыт, ведь, когда нас не было, были консультации между ЦБ двусторонние, и не только внутри СНГ. Так что этот процесс можно приветствовать.

— Насколько белорусские власти оказались готовы воспринять какие-то рекомендации, поменять какие-то политики? Там ведь долгие годы проводилась совершенно своеобразная макроэкономическая политика.

— Нам комфортно, мы говорим на одном языке. Кое-кто из наших партнеров пытался нас убедить в том, в чем нас трудно убедить: что можно обеспечить бескризисный рост путем накачки экономики кредитными ресурсами без оглядки на нарастающие диспропорции в экономике. Мы спорим, смотрим — в итоге приходим к каким-то компромиссным решениям.

— В чем заключались ваши рекомендации Минску?

— Мы ничего нового не предложили. До нас в 2009 году и до первого квартала 2010 года в Беларуси действовала программа МВФ. Программа в целом была успешной, но не привела к сокращению дефицита платежного баланса по текущим операциям, который разрастался вследствие нагнетания спроса через эмиссионное кредитование экономики и более значительного, чем прогнозировалось ранее, падения мирового спроса. С началом программы АКФ в июне 2011 года Минск прекратил эмиссионное кредитование экономики по каналам ЦБ, и это существенное достижение. Наверное, нам повезло. Сначала МВФ работал над указанной проблемой, потом мы продолжили.

— Насколько адекватно Минск оценивал масштаб и причины своих проблем?

— У меня ощущение такое, что правительство очень хорошо понимало набор структурных проблем, диспропорции, которые сложились в экономике к 2011 году. Валютный кризис в Беларуси весной 2011 года — это не первый кризис в истории мировой экономики. У нас много примеров, когда страны сталкивались с аналогичными вызовами. И первый соблазн — винить во всем внешнюю среду. Мол, во всем виновата волатильность на мировых финансовых рынках, а мы все делаем правильно. Но дело в том, что волатильность мировой финансовой системы — это норма.

В силу этого некоторые страны оказываются более приспособленными к тому, чтобы выстоять в условиях волатильности, а некоторые страны — менее приспособленными. Белорусская модель, опиравшаяся на субсидирование импорта энергоносителей из России и продажу энергоресурсов в Европу по мировым ценам, была в целом устойчива до 2007 года. Но в условиях кризиса 2008—2009 годов Москва уже не смогла предоставлять такую субсидию. Белорусская модель была проверена на прочность, и сразу же открылись дефициты. В настоящее время Минск очень четко понимает, что эти дефициты надо убирать. Поэтому они добились сбалансированного бюджета уже в 2011 году.

— Но ведь главная проблема Беларуси не только несбалансированный бюджет…

— Главная проблема, действительно, находится за балансом правительства — это квазифискальные операции, льготное кредитование целого ряда отраслей по линии госпрограмм. В принципе, все страны этим занимаются, но все дело в масштабах — величина кредитной поддержки экономики в Беларуси в 2009—2010 годах была в разы выше, чем в любой соседней стране.

Но правительство уже движется поэтапно к сокращению масштаба этих операций. В 2010 году кредитование по линии госпрограмм составляло 7% ВВП, в 2011 году по условиям программы АКФ должно составить 4%, а в 2013 году будет только 1%. В ближайшее время мы сядем с нашими белорусскими коллегами и подумаем, как нам адаптировать экономическую политику к меняющимся условиям.

Во-первых, уже сейчас совершенно очевидно, что сильного оживления в мировой экономике не будет. Во-вторых, изменилась ситуация и в самой Беларуси. Текущая инфляции трехзначная, так что необходима корректировка стабилизационной программы. В целом на техническом уровне понимание проблем есть. Но есть, конечно, очень большая озабоченность социальными последствиями попыток обуздать инфляцию. Например, в Беларуси широко распространена ипотека для молодых семей. Это кредиты на 40 лет с очень низкой номинальной ставкой, привязанной к ставке рефинансирования. И если правительство будет бороться с инфляцией, слишком быстро поднимая ставку, будут просто очень большие социальные издержки. Нужно балансировать эти издержки стабилизации и экономическую логику программы.