Бог пришел? Зачем современному белорусу вера и почему она становится популярнее с каждым годом

 
04 декабря 2015 в 15:45
Автор: Никита Мелкозеров. Фото: Анна Иванова. Иллюстрация: Олег Гирель
Автор: Никита Мелкозеров. Фото: Анна Иванова. Иллюстрация: Олег Гирель

Как реагировать на людей, которые крестятся в общественном транспорте? Почему наука не отрицает Бога? Зачем человеку проводник для общения с ним? Чем объясняется богатство церкви? И отчего вере не требуется реклама? Разговор с выпускницей института Мефодия и Кирилла, которая после получения диплома посвятила себя светским делам, дает ответы на эти вопросы. Пятничная рубрика «Неформат» добралась до религиозной темы.

Кто это и почему именно она?

Марина Куксачева не особо выделяется из общего ряда. У нее нет каких-то титулов и достижений. Уроженка Брестской области последовательно получила два образования (педагогическое и теологическое), а после сделала выбор в пользу светской профессии, начав работать с детьми. Если бы речь велась о другой сфере, Марину можно было бы назвать продвинутым пользователем. Она не имеет профессионального отношения к церкви, но регулярно посещает церковь и водит ребенка в православную группу детского сада. Мы общаемся, прогуливаясь по церковному кварталу в Новинках.

* * *

— Таксист, который меня вез на встречу с вами, крестился возле каждой церкви.

— Хороший вам таксист попался.

— Как к этому относиться?

— Люди, бывает, едут в общественном транспорте и тоже начинают креститься. И что в этом плохого? Человек — христианин. Он иначе не может. Правда, если люди не крестятся, увидев церковь, это не значит, что они не христиане. Просто многие из нас стесняются или боятся смутить других. Понимаете, тот таксист достиг такого уровня, что ему уже не важно, какой будет ваша реакция. Он считает свой поступок должным.

— Я знаю другого таксиста. Он тоже крестится при виде храма, но при этом иногда обсчитывает.

— Это уже не по-христиански. Человека обмануть можно, но Бога-то не обманешь.

— Как вы относитесь к нынешней интерпретации религии в свою пользу? Что-то вроде: можно жить как угодно, главное, успеть попросить у Бога прощения перед смертью.

— Если человеку не хватило всей жизни, чтобы прийти к Богу, вряд ли он на это решится в конце своего земного пути. К тому же мы можем только предполагать, когда умрем. Вдруг это случится уже завтра? Поэтому православный христианин должен быть готов к смерти каждый день.

У Бога нужно не только прощения просить, но и не забывать благодарить. Вот пример. Экзамен. Студент идет в церковь и ставит свечку, чтобы хорошо его сдать. Сильно «продвинутый» может заказать молебен. Но как только экзамен сдан, зайти в церковь и поблагодарить часто забывают. Многие действительно не доходят.

— Вы дважды были студенткой. В чем отличие теологического образования от светского?

— Мы были обычными студентами, как и все. Не надо думать, будто учащиеся Института теологии Мефодия и Кирилла ходили на пары в монашеском одеянии. Да, раз в неделю в нашей часовне служилась литургия. Проходя литургическую практику, студенты выполняли роль чтецов — читали на церковно-славянском языке богослужебные тексты. Некоторые пели в хоре, некоторые прислуживали пономарями. В остальном — обыкновенная студенческая жизнь. Общежитие или съемная квартира, джинсы, отмечание праздников, платочки в обязательную экипировку на парах не входили.

— Зачем людям подобное образование?

— Могу сказать за себя. Со мной все просто. Я из религиозной семьи. Моя бабушка ходила в церковь. Со временем и мы с родителями пришли к этому. В детстве я посещала воскресную школу, пела в церковном хоре. После поступила в педагогический колледж, где получила специальность учителя начальных классов. К этому времени церковь развернула широкую деятельность. В школах появились соответствующие факультативы, стали открываться православные классы. Тогда я и подумала: «А почему нет? Кому как не мне — педагогу — получать теологическое образование?» В итоге теперь в моем дипломе написано, что я «теолог-религиовед, преподаватель теологии и религиоведения».

Институт предложил распределение — остаться работать со студентами. Но я решила совместить свои образования. Честно, мне очень нравится работа с детьми. Своих у меня двое. Старший посещает православную группу в детском саду. От обычной она, в принципе, ничем не отличается. Детишки проходят ту же подготовку, что и их сверстники из других групп. Просто один час в неделю с ними разговаривают о православии. Детки читают перед едой «Отче наш». А еще раз в неделю появляется батюшка и служит молебен для них. Понятное дело, эти дети из воцерковленных семей, которые каждые выходные приходят ко причастию. То есть у таких малышей одинаковая направленность воспитания семьи, церкви и образовательного учреждения.

— Что значит «церковь развернула широкую деятельность»?

— Относительно недавно появились Институт теологии Мефодия и Кирилла, православные группы в детских садах и православные классы в школах.

— Результат маркетинга?

— Нельзя говорить, будто это какой-то сознательный маркетинг. Маркетинговая привлекательность церкви — это вообще нонсенс. Когда-то один батюшка сказал: «Церкви не надо себя рекламировать. Вот она стоит. Если есть желание, приходи».

— То есть в Беларуси возникла необходимость в религии?

— По моим ощущениям, количество верующих постоянно прибавляется. Раньше на Малиновку и Юго-Запад работала одна деревянная церковь Оптинских старцев и одно временное помещение в бывшей аптеке Храма Преображения Господня, который в итоге построили. Временное помещение всегда заполнялось. Прихожане теснились и надеялись на расширение. И вот построился постоянный храм. Но теперь и в нем собирается такое количество народа, что в воскресный день с детьми тяжело протолкнуться. Хотя казалось бы, откуда народ? Но прихожан действительно становится больше.

В Брилевичах недавно тоже сделали временный храм — и он постоянно заполняется. Когда-то я пела на приходе в пригороде Минска — в поселке Энергетиков. Там тоже находился временный храм и тоже теснились люди. Батюшка в итоге расширил площадь. Но и там число прихожан увеличилось. Так что, мне кажется, воцерковление общества — это результат его духовной потребности. И, знаете, она существовала всегда. Просто в силу исторических обстоятельств эта потребность была приглушена.

— И все-таки жизнь становится быстрее, наука развивается, статус религии, казалось бы, должен падать. Вы находите какое-то объяснение нынешней популярности церкви?

— Вряд ли можно дать какой-то один общий ответ за всех. У каждого свой путь к вере, своя история, свои переживания и свой духовный мир. У каждого своя причина и повод прийти к вере.

Потребность в вере существовала всегда, просто сегодня ее становится гораздо легче реализовать — сняты запреты. В определенной степени это даже становится модным. Хотя вера — это не хобби: сегодня я им занимаюсь, а завтра — нет. Да, у верующего могут возникать сомнения-искушения. Правда, я не знаю случаев, чтобы после подобного человек не возвращался в церковь. Если ты приходишь, то уже остаешься. Вера становится потребностью души.

Согласна, существуют убежденные атеисты. Но я с ними никогда не пересекалась. На моем жизненном пути встречались люди, которые говорили: «Да, я в Бога не верю. Но что-то есть, что-то такое чувствуется». То есть люди во что-то верят, но не могут понять и сформулировать во что.

— Почему наука не отрицает Бога?

— Как-то я не припоминаю ни одной науки, которая методично задавалась бы вопросом о существовании либо несуществовании Бога. У науки свое вполне конкретное поле деятельности, свои вопросы, методы и задачи, среди которых поисков Бога не значится. Существование Бога — это вопрос веры. А «есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — науке это не известно», да и не нужно.

— Насколько белорусы религиозны?

— В моем понимании, в своих глубинах все люди религиозны. Я не проводила подсчетов, но кажется, по сравнению с Украиной и Россией доля верующих у нас меньше. Внутри Беларуси тоже есть более религиозные районы. Сама я из Брестской области. Приехала в Минск учиться и осталась. Мне есть с чем сравнивать. Кажется, в Брестской области религиозных людей больше. Просто Западная Беларусь долго была под Польшей, где церковь не была под запретом.

— Какой след на вере оставила причастность Беларуси к СССР?

— После 1988 года, когда праздновалось тысячелетие крещения Руси, началась резкая религиозная оттепель. Очень много людей стало обращаться и возвращаться в веру. Безусловно, тот факт, что республика входила в состав СССР, оставил ощутимый след. Очень многие священники были репрессированы, а их семьи уничтожены. Годы под советской властью оставили несколько поколений наших соотечественников без религии. И вот сейчас по прошествии времени народ оттаивает и церковь возвращает свои позиции.

— Польша, СССР… Как друг к другу относятся белорусские католики и православные?

— Никаких агрессивных моментов в общении нет. Точек соприкосновения довольно много. Обе церкви выступают против смертной казни, против детоубийства в чреве матери. Таких общих моментов много. А различия касаются только догматических учений.

— Слышали самый популярный белорусский вывод о сравнении православия и католичества?

— Православные стоят, а католики сидят? Это же вопрос традиции. У нас такая, у них — другая. Строить веру на принципе «Пойду-ка я к католикам, потому что у них сидеть можно», немного неправильно. Это лишь внешний атрибут. Хотя да — один православный старец сказал: «Лучше сидя думать о молитве, чем стоя — о ногах». Конечно, в наших церквях не такое огромное количество лавочек, как в костеле, но они есть. Знаете, лично я уже настолько привыкла, что для меня службы проходят быстро. Я не изнываю от какого-то времени, проведенного на ногах. И не понимаю, как мера комфорта может влиять на глубину веры.

— Хорошо, тогда для чего нужна сложная церковная иерархия, если постоянно говорится, что Бог в каждом?

— Священники избраны для совершения таинств церкви. Церковь — это тоже своего рода учреждение, только созданное и возглавляемое самим Богом. И как у любого учреждения, в церкви есть своя структура и каждый ее член выполняет свои функции.

Церковь — это Дом Божий. Мы можем стать едины с Христом во время литургии. Причащение, крещение, венчание — те таинства, которые выполняют непосредственно священнослужители. Да, вы можете зайти в церковь, посидеть, помолчать и помолиться в одиночестве, если там не проводится никаких обрядов. Но во время таинств священник является посредником между человеком и Богом. К тому же не стоит забывать, что помимо таинств священники выполняют много других дел. Кто-то ведет занятия в воскресной школе, кто-то является руководителем братства, кто-то занимается делами милосердия — ходит к престарелым или инвалидам.

— И все же, зачем посредник, если Бог в каждом?

— Нет, пожалуйста, вы можете общаться с Богом посредством молитвы или другим желаемым образом. Но общая молитва сильнее одиночной. Христос сказал: «Где двое или трое собраны во имя мое, там я посреди них». Единение с Богом в таинстве причастия возможно только на литургии в церкви.

— Ситуация. Приезжает кортеж дорогих автомобилей, из него выходят священники. Это должный атрибут современной церкви?

— Если их доходы позволяют им купить дорогое авто — почему нет? У каждого своя степень аскетизма. Монахи-отшельники существуют до сих пор. Просто аскетизм в современном мире — это довольно сложно. Если раньше религия и церковь были жизнью людей, то теперь многое поменялось.

— Что скажете о богатстве церкви?

— Богатство церкви — это результат пожертвований верующих. Никто же ни к кому в дом не приходит с пистолетом и не требует выплатить определенное количество денег в пользу церкви в обязательном порядке. Сейчас подобного налога нет, хотя раньше был. Люди выплачивали определенную сумму церкви. Теперь все свободно. Хочешь — жертвуй. Не хочешь — не жертвуй. Если церковь просит помощи у каких-то структур и организаций, те вправе самостоятельно решать: оказывать или нет.

— Как считаете: на все воля Божья или человек сам творит свое счастье?

— Если тебе чего-то не дано, то этого и не произойдет, как ни старайся. Однако как бы банально ни звучало, но на Бога надейся, а сам не плошай. Опускать руки, прикрываясь фразой «На все воля Божья», — неверно. Если не получилось пойти по одному пути, значит, есть какой-то другой. И Господь обязательно подскажет его.

— Зачем современному человеку вера?

— У каждого свой ответ на этот вопрос. Но вера в современном быстром мире позволяет остановиться на минуточку и задуматься: «А для чего я собственно тут живу и что здесь делаю?»

Читайте также:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by