Бросить работу учителя в деревне и уехать во Францию. Как живет белоруска в Страсбурге
В рубрике «Наши за границей» Onliner.by рассказывает о белорусах, которые уехали в поисках счастья за рубеж. Одни из них быстро адаптировались в чужой стране, другие все еще ищут себя. Так или иначе, они решились на смелый шаг. Наша сегодняшняя героиня — Татьяна — шесть лет живет во Франции. Девушка окончила иняз, уехала в глубинку по распределению, но работать учителем в Беларуси не смогла и взяла билет на самолет. О контрастах нашей и французской жизни — ее рассказ.
Город Страсбург — столица Эльзаса. Здесь сталкиваются друг с другом две культуры: немецкая и французская. По каналам в центре плавают на лодках туристы, дома напоминают цветники, а жизнь идет размеренная и спокойная — кажется, даже ветер никуда не спешит. Один из тех городов степенных буржуа, который мы видели в фильмах, — теперь и город белоруски.
* * *
Распределение, директор, переезд
Как я здесь оказалась? Все произошло неожиданно. Началось с того, что я была не согласна со своим распределением. Окончила иняз с двумя языками: немецким и французским. Собиралась искать работу в Минске. Уезжать во Францию не планировала. Но меня отправили отбывать распределение в замечательную школу в Сморгонском районе. Практически сразу поняла: преподавание — это не мое. Я люблю получать знания, но не делиться ими.
Это была обычная сельская школа, в которой каким-то непостижимым способом сохранился в качестве предмета французский. Ученики — замечательные ребята, до сих пор пишут мне в соцсети «ВКонтакте». Но в плане языка это был полный ноль. Реальную оценку школьникам поставить не могла. Все-таки оценки в Беларуси должны быть приемлемыми для Министерства образования.
Я жила у милой бабульки. Зимой работала в пальто. В квартире спала под четырьмя одеялами, так было холодно. Отношения с директором не сложились. Учителя его боялись, потому что держались за свои контракты. Мне терять было нечего — мы конфликтовали. А зарплата… Вы сами знаете. В результате я поняла, что работать учителем в Беларуси не хочу. Давний знакомый предложил: «Езжай во Францию». Решение приняла за пять минут.
Пустота, няня, университет
Фактически я улетала в пустоту. Есть такая программа, которая позволяет приезжать девочкам из других стран, чтобы работать нянями и параллельно изучать язык и культуру страны. Расходы берет на себя семья, в которой будешь работать.
Я попала в Марсель, там нашлась вакансия. С семьей мне очень повезло. Предоставили отдельную комнату с душем и много свободного времени. Могла спать до обеда, помогала младшему ребенку делать уроки, забирала его из школы. Все! Некоторым девочкам, знаю, приходилось вкалывать по хозяйству, готовить и убирать.
Семья выплачивала деньги на карманные расходы — €80 в неделю. Из этих денег надо было оплачивать курсы языка.
Арабы, криминал, терпимость
Марсель мне ужасно не понравился. Город не зацепил. Да, есть море и солнце, но много криминала. А на улицах много арабов. Ветер, идешь по улице, придерживаешь платье, а к тебе подбегают: «Мадемуазель, могу я вам помочь подержать юбочку?» Однажды я в прямом смысле получила по голове за то, что отказала арабу, который предлагал с ним погулять. Это очень наглые ребята. Другой тип, выслушав отказ, назвал меня расисткой. И если раньше я бы обиделась, то сейчас не исключаю, что он прав.
Их наглость растет с каждым днем. Я вижу, что и обычные французы устали ее терпеть. Во время последнего чемпионата мира по футболу, когда Алжир вышел в плей-офф, алжирцы громили витрины магазинов, жгли машины. Буянили даже в тихом Страсбурге. Не могу понять: зачем? Что они хотели этим доказать?
Таких примеров множество. Женщинам запрещено носить паранджу, но некоторые все равно в ней ходят, им безразличны запреты. Были истории, когда в школе дети из мусульманских семей выбивали у французских детей из рук булочки, крича: «Свинья, ты ешь во время рамадана!» Женщина с закутанным лицом была остановлена патрулем, а после предложения «открыться» полицейского покусала. Французы не хотят к этому привыкать. И винят своих безынициативных политиков, которые не могут ситуацию изменить. У обычных людей, с которыми я общаюсь, толерантность уже на исходе.
Образование, студенты, спорт
О том, чтобы изучать политологию, я думала еще в Беларуси, на старших курсах иняза. Но какая в нашей стране может быть политология? После года работы няней, чтобы остаться во Франции, требовалось поступить в университет. Поступление сложностей не вызвало. Я пошла в магистратуру. Удивительно, но мой минский диплом в Страсбургском университете приняли. Оплатила первый год учебы — что-то около €500. И приступила к занятиям.
У французских студентов есть немало, как бы у нас сказали, льгот. Например, можно записаться на спорт: за €25 в год — сразу на пять видов. Еще студенты могут оплатить так называемую культурную карту (€8), по которой получаешь на год скидки в кинотеатрах, бесплатный вход в музеи Эльзаса и так далее. Я занималась теннисом. А заплатив дополнительно €17 за год, получала возможность чуть ли не ежедневно резервировать корт для игры.
Огромные отличия — в организации образовательного процесса. Знакомые французы не верили, когда я рассказывала, что у нас в инязе был курс экономики и даже основ энергосбережения! Здесь ты изучаешь то, что тебе нужно. В Беларуси есть обязательная физкультура, не сдав зачет по которой можно подпортить себе жизнь. А здесь такого предмета нет. Хочешь — занимайся, бегай по утрам, ходи в тренажерку. Не хочешь — твое право.
В университете ты работаешь самостоятельно. В каждом университете своя организация учебного процесса, даже разные факультеты одного и того же университета могут функционировать по-разному. В моем случае на лекции можно было не ходить. Семинары обязательны. Во Франции, в отличие от наших вузов, учат думать, анализировать. При помощи банальной зубрежки к экзамену не подготовишься. А все экзамены были письменные. К примеру, дают для изучения несколько текстов, к которым нужно сделать комментарий. Если не понял, о чем шла речь в семестре, то ничего не напишешь.
Если чувствуешь, что не готов, на экзамен можно просто не идти, после второго семестра есть сессия пересдач. Если не смог сдать на пересдачах, можно еще раз заплатить за год — и идешь учиться снова.
Работа, расходы, жилье
В основном молодежь трудится в сфере обслуживания. Проблема в том, что иностранные студенты во Франции имеют право работать только на полставки. Найти работу, связанную с интеллектуальным трудом, в таких условиях затруднительно.
Из Марселя я приехала без денег и сразу же начала искать жилье. Повезло: нашелся вариант в квартале недалеко от Совета Европы. Снимали квартиру на двоих. В месяц я платила €250. Плюс оплачивали электричество, это вылетало в копеечку — около €150 только за свет (у нас было электрические отопление, плита и бойлер). Плюс коммунальные услуги, по-моему, около €60. Помогало пособие, которое я тогда получала, — €200 с небольшим.
Устроилась в ресторан, зарабатывала неплохо, были хорошие чаевые. В Эльзасе обычно не оперируют таким понятием, как средняя зарплата. Но мне кажется, что в среднем выходит €1600—1800 «чистыми» в месяц. Минимальная зарплата — €1100—1200. С овертаймом, чаевыми столько иногда выходило и у меня в ресторане.
Продукты в Страсбурге стоят недешево. Как и многие другие, езжу в Германию, где дешевле. Сел на велосипед — и уже там. Одежду покупаю чаще в интернете. В принципе, даже будучи студентом можно комфортно жить и что-то откладывать на черный день. Конечно, в ресторан каждый день не сходишь. Но иногда я думаю: как часто ходят по ресторанам белорусские учителя?..
Насчет велосипедов. Шесть лет назад, когда сказала маме, что у меня появился велик, она была в шоке: «Таня, ну ты совсем…» В Беларуси велодвижение тогда еще только формировалось, и в Страсбурге мне было непривычно видеть на улицах море велосипедистов. Но быстро привыкла и вскоре уже рассекала по городу на 7-й скорости. Потом велик у меня украли.
Русские, туалеты, пропаганда
В Беларуси, знаю, есть четкое представление о том, что наши люди в Европе только и могут что убирать туалеты. Это полная глупость. Люди, которые хотят чего-то добиться, этого добиваются. Даже несмотря на законодательные сложности. Не знаю, как сейчас, но еще пару лет назад работодатель, который брал на квалифицированную работу иностранца, должен был доказать: он пытался взять на эту же вакансию француза, но не нашел. А еще заплатить немалую сумму, вроде бы около €2 тыс. Надеюсь, сейчас система упростилась.
Что касается меня, то политология — это такой диплом, который вроде бы и есть, но его как бы и нет. Зато у диплома очень хорошая репутация. С ним могут принять, например, в банки, даже в Совет Европы. Пока не решила, что делать дальше. Сейчас ищу работу, на которой будут платить около €1600—1800. Такая сумма необходима по законодательству, чтобы изменить мой статус.
В интернете пишут, будто бы сейчас в Европе резко ухудшилось отношение к русским. Меня тоже считают русской, про Беларусь многие здесь не слышали. Скажу так: плохого отношения к себе не замечала никогда, поэтому это тоже миф. Отношение к человеку формируется вовсе не по тому, какой у него паспорт: синий или красный. Оно не зависит от имиджа конкретного политика, возглавляющего страну. Но вот когда дама с типичной русской внешностью приходит в магазин и устраивает там скандал — как к ней можно относиться? И это справедливо для всех, для француженок в том числе.
Еще меня крайне раздражает словечко «гейропа» и вся пропаганда, которая ведется вокруг него. Полная чушь, что здесь представители сексуальных меньшинств кому-то что-то пытаются навязать. У меня есть знакомые-геи. Бывший шеф в ресторане — гей. Адекватные люди, свое мнение и тем более свою ориентацию никому не навязывают, живут своей жизнью.
Бюрократы, досье, бомжи
Конечно, во Франции есть многое, что мне не нравится. В первую очередь бюрократия. С ней я столкнулась сразу по приезде. В течение трех месяцев нужно было подать документы на ВНЖ. Для этого — получить свидетельство о том, что я записана в языковую школу. Пошла туда — оказалось, нет группы с моим уровнем французского. Нужно ждать до января, пока остальные подтянутся. Из школы в префектуру я ходила несколько раз, чтобы оформить нужные бумажки. Слово «досье», которое требуют везде, и сейчас вызывает у меня панику. Иногда попадаешь на такую тупицу, что злость берет! Доходило до того, что я сама объясняла чиновникам, какие документы мне надо принести.
Здесь много бюрократических ловушек. Знакомая вышла замуж за француза, живет около Женевы. Будучи замужем, подавала документы на гражданство. Ей отказали, потому что она недостаточно зарабатывала. С моими студенческими документами я также имею право подать на гражданство. Но по другому закону имею право работать лишь на полставки, а значит, не заработаю достаточную сумму денег, чтобы гражданство получить. Парадокс! То же самое с приглашением родителей. Формально имею право пригласить их в гости, но для этого тоже нужна определенная зарплата.
За шесть лет так и не смогла привыкнуть к значительному количеству бомжей. Большинство из них здесь не такие, как у нас, не алкоголики, пропившие квартиры. Встречаются очень любезные и вежливые: проходишь мимо, а они здороваются, даже приятного дня пожелают. Для некоторых это вообще жизненная философия. Эти так называемые «хиппи» живут под мостами вместе с огромными собаками. Но больше всего раздражают молодые попрошайки на улицах. Когда к тебе около магазина подходит здоровый молодой парень и клянчит: «Здравствуйте, у меня нет дома, работы тоже, не найдется для меня пару центов?»
Ассимиляция, березки, СССР
Я не стремлюсь крутиться в русскоязычной диаспоре, предпочитаю говорить по-французски. Часто во мне уже не видят иностранку. По березкам не скучаю, они есть и здесь. Можно сказать, что ассимилировалась.
В Беларуси в среднем бываю раз в год. Вижу, что внешне все изменяется в лучшую сторону. И в Минске, и в моем родном Гродно. Появилось еще больше крутых машин. Мой бывший парень, когда приезжал в Беларусь, всегда изумлялся, откуда в Беларуси такие хорошие тачки при наших-то зарплатах.
В этом — разница в менталитетах. Здесь отдавать последние деньги на авто могут, наверное, только арабы. Живут в социальном жилье, под окнами помойка, но зато стоят крутые Audi, джипы. А моя начальница-француженка ездит на машине за €200 с подпертыми форточками и абсолютно по этому поводу не переживает.
Возвращаться назад я точно не буду — уже не смогу. Сейчас, кстати, пишу научную работу, которая связана с Беларусью. Тема — «Восприятие истории Советского Союза белорусской молодежью».
Когда приезжала домой, проводила исследование среди студентов. О том периоде ребята, которые не застали СССР, знают не слишком много. Кроме войны, разумеется. Многие говорили, что понятие «советского» применимо и к современной белорусской реальности. Отметила для себя, что среди студентов нет реваншистских настроений. Восстанавливать СССР белорусская молодежь не хочет, и это хорошо.
Благодарим «Атлант-М на Независимости», официального дилера KIA, за предоставленный для поездки автомобиль KIA cee’d.
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
