Лучшее вложение. Минский бизнесмен 40 лет собирает марки и даже смог купить на них квартиру
Взрослый мужчина, успешный минский бизнесмен, сидит в рабочем кабинете своей двухуровневой квартиры с лупой в руках. И словно малый ребенок улыбается, глядя на разложенные перед ним листы с марками. Альбомы здесь повсюду, ими забиты шкафы, полки в письменном столе. Марки даже на обоях. «Однажды мне пришлось продать часть коллекции, чтобы обеспечить семью жильем, — говорит Александр Мартынов. — За марки я купил квартиру, но расставание с ними было сродни ампутации руки». О ретроувлечении, которое может приносить не только душевную гармонию, но и прибыль, читайте в этом материале.
* * *
Тем, кому сегодня нет тридцати, вряд ли его поймут. Какие марки, что за архаизм? Поколение детей перестройки взрослело, собирая вкладыши от жвачки Turbo, лепило наклейки-стикеры в альбом Panini «Евро-96», а вскоре под мерный треск «беспаролки» уже писало свои первые электронные письма. Марки, за которые готовы были умереть десятки тысяч советских подростков, шторм-прогресс выдул из истории быстро. Вы верите, что несколько десятилетий назад на скамейках в парке Челюскинцев собирались пареньки и показывали друг другу свои коллекционные альбомы? Не пили водку, а рассматривали марки? Коллекционеры собираются в ДК «Железнодорожников» и сейчас, но их единицы…
Александру Мартынову, совладельцу столичной сети магазинов по продаже одежды секонд-хенд, 51 год, а его стаж филателиста — почти 40 лет. Свою коллекцию марок (а это тысячи и тысячи экземпляров) он скромно характеризует как вторую-третью в Беларуси.
* * *
— Марки я собираю с детства с небольшими перерывами, — рассказывает Александр. — В 12 лет отец взял меня за руку и отвел в клуб филателистов. Там мы с ним купили марки, остановившись на теме «Виды городов». Я как-то сразу загорелся. Сама атмосфера в клубе была загадочной, спокойной, взрослой. Могу сказать, что и впоследствии я никогда не видел филателистов-алкоголиков или наркоманов. Для этого увлечения нужны сосредоточенность, внимание. Да и деньги.
В СССР марки продавались везде: в киосках, в клубах, на почте. Увлечение было массовым, так как его поддерживало государство. Издательство «Марка» выпускало специальные серии для детей. Я в школе проводил для ребят ликбез, в обществе филателистов за это даже как-то поощряли.
Марки отлично развивают кругозор. Даже сейчас, в своем возрасте, я получаю очень много новой информации. До того как начал плотно заниматься белорусскими марками, не знал, что в нашей стране столько выдающихся личностей, художников, исторических персоналий. Замечаю, что при разговоре с кем-то часто использую информацию из марок. Могу сказать, когда родился, умер тот или иной писатель или поэт. Да, это хобби, безусловно, делает людей эрудированными.
* * *
— Сначала я увлекался марками советского периода — с 1923 по 1992 год. Марки СССР — это сплошная Лениниана, — продолжает Александр. — Каждый год выпускалось по 3—4 марки, посвященные вождю пролетариата.
Когда Советский Союз лопнул, все государства СНГ начали выпускать свои марки. В том числе и Беларусь. Сейчас в стране появляется порядка 40 марок в год. Мне они нравятся. Качество отличное, сюжеты интересные.
Многие коллекционеры собирают марки листами. Чем они интересны: в этих листах можно искать, как мы говорим, разновидности. Какие-то лишние точки, запятые — в общем, типографский брак. Это все равно как платья у девушек. Вроде бы все одного покроя и модели, но прицепишь интересную бижутерию — и вот уже совсем не как у всех.
К примеру, вот здесь все марки вроде бы одинаковые, но на одной не хватает веточки. А на другой под клювом птички лишняя точка, называется «паучок». Ее можно разглядеть только под лупой. Для коллекционеров все эти мелочи чрезвычайно интересны. Это не просто сбор, а исследовательская работа. Я могу сидеть с лупой часами в тишине, разглядывая альбомы. И мне хорошо.
У любого коллекционера есть марки, которые он считает особенно ценными. Например, вот эта, посвященная запуску белорусского спутника «Белка». Первый отечественный спутник упал, разбился, а марки, дизайн которых был уже утвержден, так и не пошли в обращение. Осталось только несколько образцов.
* * *
— Многие думают, что марки — это просто нарезанная бумага, что они не несут в себе никакой ценности. Это глубокое заблуждение, — говорит коллекционер. — На самом деле марки — как акции. Ценные бумаги, в Англии ими можно даже рассчитываться на почте за все товары.
Как-то читал про активы, в которые выгодно вкладывать деньги. На первом месте идет недвижимость, потом антиквариат, монеты, а за ними — именно филателия. И только потом золото, серебро.
Марки дорожают. Есть мировой многотомный каталог «Михель», по которому это легко проследить. Цены ежегодно возрастают от 10 до 20 процентов. Да, в период от 2 до 5 лет после выпуска подорожание незначительное, но потом мы получаем именно такие проценты. Если первая белорусская марка с изображением креста Евфросинии Полоцкой стоила в 1992 году 1 рубль, то сейчас ее цена — €0,2. Марка на тему балета, выпущенная в 2000 году, стоила 100 рублей, а сейчас €50.
От чего зависит цена? Как правило, от тиража, от редкости. Причем типографские пробы без надписи, без номинала могут быть оценены в очень большие суммы.
Вот эта марка, без зубцов, из серии «Европа» стоит сейчас около €100.
— Если речь идет о больших деньгах, значит, и мошенников в филателии хватает?
— Разумеется, есть марки, которые любят подделывать. Сейчас техника позволяет это делать без особых проблем. Но опытный филателист отличит фальшивку сразу. Лично мне любопытно собирать и такие, чтобы был виден контраст с настоящими марками.
— Если вы решитесь когда-нибудь продать свою коллекцию, что вы сможете за эти деньги купить?
— Отвечу так. С детства я собирал марки СССР. Потом нужда заставила часть коллекции продать, причем марки тогда стоили не очень дорого. Но за них я смог купить квартиру, в которой сейчас живу. Только за счет марок я выкарабкался из сложной ситуации, поэтому это действительно хорошее вложение. Сейчас уникальные вещи могут стоить сотни тысяч долларов, а обычный комплект времен СССР — около $20 тыс.
В мире стоимость редчайших экземпляров достигает миллионов долларов. Например, так называемая «Гвианская марка». По легенде, в Гвиану приплыл пароход, надо было отправить на нем письма. У почтмейстера было шесть конвертов, а марки закончились. Он побежал к губернатору, тот подписал приказ: немедленно издать шесть марок. Взяли штамп, на чистом листе поставили шесть печатей, вырезали. Сейчас известна только одна такая марка. На аукционе за нее просили $40 млн…
Для филателиста, впрочем, продажа коллекции равносильна расставанию с частичкой себя. То, что я продал, старался после восстановить. Сейчас у меня есть все советские марки с 1961 по 1992 год.
И еще про продажу. Один мой хороший знакомый обратил внимание: живет коллекционер, все у него хорошо, а тут продал марки и через 3—4 месяца умер. Думаю, в этом что-то есть. Человека на этой земле должно что-то задерживать. Какое-то увлечение. Как правило, все коллекционеры не расстаются со своими марками до смерти. А что уже будут делать с ними дети, наследники, пускай решают сами.
* * *
— Полноценных каталогов марок в Беларуси не было — кроме того, что выпускает «Белпочта», — продолжает Александр. — Но в нем нет ни разновидностей, ни цен. Вместе с партнером решили издать свой каталог. Работал над ним полтора года. Постарался собрать всю необходимую информацию: насколько редка та или иная марка, сколько она стоила при выходе, а сколько сейчас. Каталог издал, много экземпляров тут же взяла Москва. У россиян сейчас большой интерес к нашим маркам. Да и филателистов там гораздо больше.
У нас же они стареют. Средний возраст филателиста в Беларуси, думаю, порядка 40 лет. Официально у нас всего 500 коллекционеров, еще 1000 человек, думаю, просто собирают марки, но ни в каких обществах не состоят.
— Почему ушла мода?
— Сложный вопрос. Понятно, что молодежь живет в эпоху гаджетов и интернета, что у нее другие увлечения. Дети, у которых глаза горят, как и у меня когда-то, есть, но их мало.
Да и филателия требует усидчивости. Чтобы поместить марку в альбомы, брать ее нужно исключительно пинцетом. Не дай бог, чтобы на обратной стороне, там, где клеевая основа, остались отпечатки пальцев, а зубчики погнулись. Плюс условия хранения, влажность… Очень много нюансов. А жизнь сейчас торопливая.
— Своего сына марками вы смогли увлечь?
— У меня сын-максималист, хочет быть лидером. Когда он увидел, что у отца все уже есть, что меня не переплюнешь, интерес пропал. Но он любит листать альбомы, ему нравится. Супруга, кстати, поначалу бурчала, но после истории с квартирой резко поменяла свое мнение.
Вообще же, я очень хочу, чтобы дети больше коллекционировали. Даже в «Белпочту» письма писал: «Почему марки дорогие и ребята не могут их купить? Почему не уделяете внимания развитию филателии?» Надо, чтобы за символическую сумму, например 10 тыс. рублей, ребенок смог приобрести не две-три марки, а нормальный альбом. Тогда в школе можно будет организовать кружок. Ну и дальше закрутится.
Мне не кажется, что это сложная задача — снова сделать увлечение популярным. Сделать так, чтобы слово «марка», значащее для советских мальчуганов так много, не вытеснялось другими терминами, которые сейчас в ходу…
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
