Лирика: как выживают белорусские Марс и Юпитер

Четвертый день над нашими головами летает спутник «БЕЛКА-2». Четвертые сутки Беларусь в эйфории от того, что вошла в элитный клуб высокоразвитых держав. Но праздник отгремел, шампанское выпито, пора спускаться на землю. Из двух «космических» деревень под Дзержинском, отказывающихся верить в резко наступивший прогресс, — наш фоторепортаж.

Екатерине на вид лет тридцать. Она живет в доме, который на первый взгляд кажется нежилым. Не дом, а нора, дверь болтается на ржавой петле. Во дворе останки бытовой техники, на траве дремлет пес.

«Каждый год умирает по старику. В Марсе нас осталось человек пять, — загибает пальцы Екатерина. — Я с мамой и еще несколько».

Она не работает. Недавно уволилась из колхоза, где была скотницей, убирала навоз. Еще раньше трудоустраивалась в систему ЖКХ. Куда пойдет теперь, не знает. Денег нигде не дают.

«Некуда идти, — рассуждает Катя. — В Дзержинск? Может быть. Посмотрим».

В Марсе дела идут так себе. На улице нет освещения. Исполком в общении груб. Нормальной работы в окру́ге не найти.

В Беларуси сотни таких захудалых деревень, но Марс и Юпитер — особенные. Легенда гласит, что в 20-х годах прошлого века под Дзержинском крестьянам начали выделять участки. Несколько поселков стояли безымянными, затейник-красноармеец, имени которого история не запомнила, предложил назвать их в шутку в честь двух планет Солнечной системы. Названия закрепились, в конце 90-х попали в интернет.

10 лет назад в Марс и Юпитер толпами ездили журналисты и просто зеваки. В газетах появлялись бодрые статьи о том, что уникальные белорусские деревни сохранят и спасут, быть может, даже «используют в туристических целях». Интерес к Марсу и Юпитеру не утихал несколько лет, а деревенские жители все ждали, пока власти выполнят обещания, хотя бы свет на улице проведут, и потихоньку нищали-деградировали. Сегодняшнее состояние деревень — квинтэссенция современной белорусской действительности, которую не скрасишь космическими чудесами.

Александре Павловне 83. Она одна из старейших жительниц Марса. Заметив нас, бабушка бежит переодевать жакетку. Гости к ней заглядывают редко.

«Я служила в военной охране, потом полжизни в колхозе, пенсию имею — 800 тысяч рублей, — рассказывает пенсионерка. — Деньгами не богата, зато у меня прапраправнуки есть. Это мое счастье».

Александра Павловна живет одна. Муж умер 4 года назад. Его портрет висит на видном месте в гостиной. В углах — иконы, на полке — сервиз, на тумбе — единственный оставшийся друг-телевизор.

«По телевизору говорили, что мы уже в космос полетели, — бросает нам Александра Павловна. — Интересно вы там в Минске живете!»

Пока здоровье позволяет ей держать огород, а значит, не голодать. Но один инфаркт старушка уже пережила. Вышла из дома, шла вдоль дороги, упала в канаву. Мимо проезжали машины, никто не остановился. Чудом выжила.

Недавно Александра Павловна заказала машину дров, заплатила 800 тысяч рублей — всю пенсию. Собрала 8 миллионов на памятник мужу. В доме сделала «ремонт». В автолавке, которая заглядывает в Марс раз в неделю, покупает только самое необходимое. Если приедут из избирательной комиссии, попросят голосовать за депутата, не откажется: «Вдруг хороший человек будет…»

«Нет уже деревни, не с кем поговорить, только с котами и собаками», — переживает бабушка.

В своем «выходном» жакете она идет на улицу, долго смотрит нам вслед.

Между Марсом и Юпитером на лавке сидят трое. Старший — сантехник Володя. У него грустные глаза. Пару недель назад он похоронил мать.

«У матери была пенсия, миллион восемьсот. Еще как-то жили, — говорит Владимир. — А у меня получка миллион. „Агросервис“ разворовали, повсюду нищета».

Часть местных мужиков работает в колхозе. Средняя зарплата там вроде бы ничего, но на руки выходит по 2—2,5 миллиона. После уплаты алиментов — и того меньше.

«Ездил в Россию, пока ребенок был маленький, — говорит нам один из них. — Но дом выделил колхоз, чтобы не забрали, надо работать в хозяйстве. Пришлось вернуться. Как дальше жить, не знаю».

Полина Козей живет в Юпитере и считается молодицей — ей чуть-чуть за 60. Ее боится председатель сельсовета: как только увидит на улице, жмет на газ. Полина Ильинична просит председателя выкосить траву, вырубить разросшийся в деревне кустарник, но у сельсовета даже на это нет денег, и поэтому его главе стыдно.

«На участке растет дерево. Высоченное! В бурю боюсь, не сплю — вдруг упадет. Стали выяснять, сколько стоит срубить. Дали телефон альпиниста. Приехал, посмотрел, назвал цифру — 2,4 миллиона. Где же мы такие деньги найдем?! У меня пенсия 1,4 миллиона…»

Полине Козей обидно за родной Юпитер, в космические времена прозябающий.

Беларусь вмиг стала высокоразвитой державой, говаривал недавно один ретивый депутат. Мы грустно смеемся над этим с белорусскими «марсианами». Депутата ждут пол-Дзержинска, в умирающих деревнях, спасти которые может только чудо. Здесь ему нальют водки и обязательно покажут, как живут.

«Спутник улетел, а мы остались, — говорят в Марсе, вторят в Юпитере, в сотнях других неперспективных деревень страны. — Неужели на этой земле мы никому не нужны?»

«Марсиане» и «юпитерцы» прекрасно знают ответ на этот свой вопрос.